– Минутку, минутку! – Мэлори протестующе вытянула руку, потом сняла очки. – Минутку, – повторила она. – Вы говорите, что если мы согласимся искать эти ключи – просто искать, – то получим по двадцать пять тысяч? Без всяких условий?

– Сумма будет перечислена на счет, который вы укажете, – кивнул Питт. – Немедленно.

– Боже милосердный! – воскликнула Зоя и схватилась за виски. – Боже милосердный, – повторила она тише и без сил рухнула в кресло. – Наверное, это сон.

– Полагаю, ты хотела сказать, что это надувательство. В чем подвох? – поинтересовалась Дана. – Что написано мелким шрифтом?

– Если вы не найдете ключи, расплатой для всех троих станет один год жизни.

– Что-то вроде тюрьмы? – спросила Мэлори.

– Нет. – Ровена сделала знак горничной, появившейся в дверях с тележкой, на которой был расставлен кофейный сервиз. – Просто из вашей жизни будет вычеркнут один год.

– О! – Дана щелкнула пальцами. – Как по волшебству.

– Ключи существуют, – тихо сказала Ровена. – В этом мире и в этом городе. Это все, что нам позволено сообщить, но мы можем дать вам небольшую подсказку. Задача сложная, и попытка будет вознаграждена. Если вы добьетесь успеха, награда умножится. За неудачу последует наказание. Не торопитесь, обсудите все, что услышали. Мы с Питтом оставим вас.

Они вышли из комнаты, и Ровена плотно прикрыла за собой дверь.

– Сумасшедший дом. – Дана взяла с тарелки на тележке крошечную слойку с кремом. – И если кто-то из вас намерен подыгрывать этим ненормальным, значит, вам тут и место.

– Позволь кое о чем напомнить. – Мэлори налила себе кофе, положила в чашку два куска сахара и размешала. – Двадцать пять тысяч долларов. Каждой.

– Неужели ты веришь, что они выложат целых семьдесят пять тысяч просто потому, что мы пообещаем искать ключи? От шкатулки, в которой заперты души трех полубогинь?

Мэлори задумчиво разглядывала маленький эклер.

– Есть только один способ это проверить.

– Как они на нас похожи! – не обращая внимания на кофе и пирожные, Зоя встала с кресла и подошла к картине. – Очень похожи…

– Точно. Прямо мурашки по коже. – Дана кивнула, увидев, что Мэлори взяла кофейник. – Но зачем рисовать нас троих в таком виде? Вчера мы еще даже не были знакомы! Между тем мысль, что кто-то следил за нами, делал фотографии или наброски для картины, меня пугает.

– Такое нельзя нарисовать быстро, в порыве вдохновения. – Мэлори протянула Дане чашку. – Это настоящий шедевр: по мастерству, масштабам, деталировке. Кто-то вложил душу в картину, и этот человек необычайно талантлив. Если это и мошенничество, то очень тонкое. Кроме того, в чем смысл? Я не понимаю. А ты?

– Тоже. – Дана сделала глоток кофе.

– У меня есть кое-какие сбережения, – сказала Зоя. – Но они быстро закончатся, если я не найду новую работу. И чем скорее я это сделаю, тем лучше… Я тоже ничего не понимаю, но сомневаюсь, чтобы эти люди охотились за теми крохами, что у нас есть.

– Согласна. Будешь кофе?

– Спасибо. – Зоя повернулась и кивнула. – Послушайте, вы меня совсем не знаете, и у вас нет никаких причин переживать из-за меня, но мне бы очень пригодились эти деньги. – Она шагнула вперед. – Двадцать пять тысяч долларов… Это настоящее чудо. Будущее для моего сына и возможность заняться тем, о чем я мечтала всю жизнь. Открыть свой маленький салон. Нужно всего лишь согласиться – всем. Будем искать ключи. Тут нет ничего противозаконного.

– Ключей не существует, – не сдавалась Дана.

– А вдруг? – Зоя повернулась к Мэлори. – Знаешь, мысль о двадцати пяти тысячах долларов будит мое воображение. А миллион?.. – Она растерянно хихикнула. – Я не могу даже думать об этом… У меня прямо живот сводит.