Вот так.
И что мне делать?
- Я… - аккуратно начинаю, чтобы хоть как-то минимизировать этот проход по минному полю, откашливаюсь, - Если честно, не знаю, как продолжать.
Ну да. Стыдно. А проще так, проще признаться, чем наворотить больше дел. Давай, Есеня, твоя очередь делать запросы — пожалуйста.
Но нет. Она мне помогать не собирается. Усмехается зло, глазами молнии пускает, а потом цедит.
- С каких пор тебе интересно разговаривать, а?!
- Пожалуйста, не начинай эту телегу тащить дальше. Я же здесь.
- Ты играешь.
- Нет, - сквозь зубы цежу, - Я тогда не играл и сейчас…
Меня перебивает злой смех. Ну конечно! Да, я знаю, как слышатся мои слова и полностью отдаю себе отчет в том, насколько я на самом деле нелогичен, но…черт! Это правда! Да, я ей не рассказал про ее мамашу, про наше знакомство! И в начале не преследовал "светлых" целей! Да! Но…я в нее действительно влюблен. И тогда был, просто признать долго боялся, сейчас тем более, но уже не боюсь.
Не сразу, однако железобетонно: я люблю тебя, как полоумный черт.
- Ты точно не играл на четвертом этаже, - шипит тем временем она, - И тогда, и сейчас. В первую нашу встречу и в последнюю!
- Ты знала обо всем! - подаюсь вперед в жалких попытках себя защитить, - Мы договаривались! Ты молчала!
- Да не было потому что никакого смысла с тобой говорить! Ты думаешь только о себе! Не сработало бы твое чертово стоп-слово! Ты хотел меня избить — ты меня избил!
- Пошла ты!
- Я пошла?! Сам вали! Поднимай задницу и вали из моей комнаты! - орет, как не в себя, на ноги вскакивает и резко выкидывает пальчик в сторону двери, - Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать! Слышать ничего не желаю! Ни-че-го! Мне неинтересно!
- Я не уйду, пока мы не закончим!
Вскакиваю тоже, но скорее непроизвольно. Я ведь чувствую себя настолько загнанным в ловушку, что не могу даже вдохнуть нормально, свободно. Меня как будто в клетку заперли. Меня как будто вернули к истокам, в детство, в отцовский дом — я снова не знаю, что делать и как объяснить все то, что происходит у меня внутри. Хотя там то всем было насрать — это ладно. Чувства удел слабых, но ей не насрать. Я знаю.
- Есеня, пожалуйста. Ты же знаешь, что мне сложно разговаривать, но я пытаюсь… - делаю к ней шаг, вижу, что почти пробился, но…
Почти не считается. Она дает слабину всего на миг, потом снова обрастает коркой льда, глаза поднимает на меня и цедит четко, ясно…
- Хочешь поговорить?! Отлично. Тогда я хочу знать, что было между тобой и моей матерью.
Говно…
Этого я ей рассказывать не собирался. Никогда. Ни за что. Потому что не знаю как — вот теперь абсолютно точно в тупике. Я буквально слышу, как за спиной лязгает решетка, поворачивается ключ и все. Сиди во тьме, пацан, раз такой непонятливый.
Есеня тем временем трактует все на свой лад. Очередная злая ухмылка, а потом взгляд полный горького разочарования.
- Понятно.
А я все еще не знаю, что и как сказать…
- Уходи, Алан. Не желаю тебя видеть и учавствовать в твоей очередной, больной игре. Мне неинтересно.
Сейчас
Ваза с фруктами летит в стену. Нет, не удасться мне успокоиться — хрен там пел! Надо использовать допинг.
Я хватаю телефон и пишу короткое сообщение:
Вы
Я заеду
Неизвестный абонент
Тебе повезло, я дома
Отлично. Мне необходимо сбросить стресс, черт бы его побрал!
***
Холодный стакан в руке немного снижает общий градус моего тела, а стук льда о его стенки успокаивает. Я сижу на кресле и задумчиво смотрю на капли конденсата, и так глубоко погружаюсь в размышления, что дико вздрагиваю, когда со стороны кухни слышится жесткий грохот.