Кашель подходит к горлу, как тошнота. Закрываю рот руками, дрожащими пальцами сжимая ружье, долблюсь в твердое полотно — ничего.

Окно! Точно! Есть же окно.

Разворачиваюсь медленно, но иду к нему четко. Только его и вижу, если честно. Ноги заплетаются, дышать становится сложно, голова кружится так сильно, как никогда до.

Я теряю фокус.

Глаза слипаются.

Но я иду упрямо. Кажется, что снова слышу Таю? Боже, девочка моя…

Я сейчас. Сейчас…

Кашляю. Спотыкаюсь. Такое ощущение, что если еще раз моргну, то точно потеряю связь с реальностью, поэтому стойко этого не делаю. Опираюсь на ружье, как на костыль. Еще шаг. Ноги подгибаются. Слезы катятся из глаз. Моя девочка…

Я касаюсь холодными пальцами раковины, осталось только ее перелезть, но я не могу. Ногу поднять сложно. Стоит попытаться, как я теряю равновесие и валюсь назад. Если бы не стол — точно рухнула бы на пол.

Кашель становится невыносимым. Кажется, что я умираю, если честно. Мои легкие не работают. Страшно. Адреналин бьет набатом, ужас парализует, но если я позволю этому случится, как же Тая тогда? Поэтому беру себя в руки и делаю еще один шаг, правда, судя по всему, последний.

Ноги окончательно заплетаются, и, клянусь, я вот сейчас башку себе проломлю об раковину, потому что лечу прямиком на нее, но…вдруг замираю. Точнее не так.

Меня подхватывают сильные руки.

Когда я поднимаю глаза, передо мной стоит Алан. Он держит крепко, половина лица обмотана футболкой, а сам он с голым торсом.

Я его ненавижу сейчас. Цепляюсь за плечи, а ненавижу. Всхлипываю. Спрашиваю одним взглядом: за что? Но ответа не получаю, тьма затягивает.

Последнее, что я помню: как посмотрела на его грудь и увидела Льва, черты которого знаю наизусть и могу повторить даже если ослепну. А рядом… В-612. Название Астероида, с которого прилетел Маленький принц.

Это моя татуировка. Прямо рядом с сердцем.

5. Глава 5. Дорога не_обратно

Голова дико болит, но я все равно упрямо открываю глаза и нахожу себя в темной, пустой комнате. Вообще, в ней нет ничего страшного, даже наоборот. Большая, двуспальная кровать, кресло напротив, сбоку что-то вроде шкафа. Все — роскошь; без нареканий. Только вот когда я поднимаю взгляд, то вижу три маленьких, круглых окошка и сразу понимаю, где именно нахожусь.

Это самолет.

Черт возьми…

Сколько не бейся, а я оказываюсь там, где и должна была быть: в его власти. Так бесит внезапно эта абсолютная слабость и неспособность противостоять, но кое что отвлекает. Внезапно так.

Разговор из-за закрытой двери.

- Я сказал тебе! Вам всем, твою мать! - бушует Лев, - Ответь мне, дорогой мой друг, ты тупой?! Или, может быть, глухой?!

- Я просто…

- РОТ ЗАКРОЙ!

Сама вздрагиваю от его тона, что уж говорить о тех, к кому он обращается? Наверно, в ужасе. Не иначе как. Что же случилось, интересно?

- Значит так. Сейчас локаторы раскрываем на максимум и впитываем! Заставите повторить еще раз? Твою мать, лучше не доводить до этого, потому что я вас уничтожу на месте! Кто ее тронет хоть пальцем — убью!

- Алан, я ее не трогал…

- ПОЭТОМУ ТЫ И ЖИВ! - орет в голос, - КТО ДАЛ ТЕБЕ ПРАВО КИДАТЬ ДЫМОВУЮ ШАШКУ?! А?!

Ооо…понятно.

Я перекладываюсь на спину и прикрываю глаза рукой. Уже и забыла, если честно, каково это…быть рядом с ним. Под такой защитой. Под абсолютно твердой лапой Льва…

Три года назад

«Алан, ну давай!» - тереблю его за руку, - «Ну поехали покатаемся! Такая погода классная! Поехали-поехали-поехали!!!»

Канючила я недолго. Чтобы уговорить Берсанова что-то делать, много времени вообще не требуется. Иногда мне кажется, что он ради меня все готов сделать, а ломается так…для вида. Вот и часа два назад та же история. Я скакала вокруг него на диване всего то минут десять, он вздохнул, но кивнул.