- Имя дебильное выбрала. Любила читать. Сранный, книжный червь.
- Соня, завали!
- Ой, - закатывает глаза, но продолжает, глядя на меня, - Умерла полтора года назад. Рак. Какая жалость.
- Я сказал: завали!
Брат быстро подходит к ней и хватает за волосы, пока «Соня» верещит.
- Хочу и буду говорить, понял?! Сдохла она, а мне остался этот довесок…Я не нанималась…
Сука ты. Господи, какая же ты тварь…
- Тварь вонючая!
Он ее толкает, снова надвигается — понятно. Сейчас начнется драка. Я ее вынести не могу: слишком сложно. Срываюсь с места и покидаю квартиру, чтобы никогда сюда не вернуться. Как будто в прошлом ведь побывала…
Но ночью, лежа без сна, я не могу выбросить Таисию из головы. Только и думаю, вспоминаю каждую деталь маленькой фигурки. Себя вспоминаю.
И возвращаюсь на следующий же день…
- Снова ты?
Сонька с фингалом открывает мне дверь, я поджимаю губы и спрашиваю.
- Где Эдуард?
- Спит.
- Я могу зайти?
- Ну…заходи.
Фыркает, пропускает.
Здесь еще хуже, чем было вчера. Посуду, конечно же, никто не мыл, только добавил. И среди всего этого срача сидит она — малышка.
- Это ее завтрак? - тихо спрашиваю, глядя с сомнением на корку хлеба и шмоток дешевой колбасы, - Ей такое нельзя есть.
- А что мне?! Кашу ей варить прикажешь?! Еще чего!
Девка фыркает и протискивается на кухню, подходит к плите. Там, на грязном масле шипит яичница.
- Сейчас еще яичницу дам.
- Ты можешь не курить? Тут ребенок.
- Слушай, а ты не охренела?! - Сонька кидает лопатку, от чего девочка вздрагивает, - Я у себя дома!
- Потуши сигарету, - отвечаю холодно и спокойно, а потом ставлю пакет на стол, спихнув с него вяленную рыбу, - Поговорим.
С отвращением забираю у девочки блюдце с мерзким бутербродом, а сама достаю из пакета несколько пачек йогуртов, молоко, готовый завтрак. Если честно, я без понятия чем надо кормить ребенка, да и сколько ей лет вообще? Что можно? Не знаю. Да и до этого момента я не знала, есть ли у них газ — у нас то как-то целую осень не было.
- Таисия, ты любишь йогурты? - тихо спрашиваю, присев на корточки, - Или может быть ты хочешь готовый завтрак? Прости, я не знаю, что ты любишь и…
- Можешь не пытаться.
- Прости?!
- Она не говорит. Отбитая, как ее мамаша…
Брови тут же падают мне на глаза, но я не отвечаю: не сейчас. Смотрю на малышку и улыбаюсь, аккуратно убрав прядку волос с лица — она замирает.
- Не бойся меня, малыш, - шепчу, - Я — твоя тетя. Меня зовут Есеня. Ты можешь мне доверять, я тебя не обижу, клянусь.
Сую ей мизинчик в надежде наладить контакт — для меня это слепая зона. Я, опять же, ступаю по минному полю: дети при моем опыте — это дремучий лес. Только и есть что энтузиазм и надежда…
Которая окупается. Я готова пищать от радости, когда малышка тянется ко мне и сжимает мой палец своим. Первый мостик построен.
- Хочешь йогурт?
Тая мельком смотрит на меня, также коротко кивает, тогда я поднимаюсь и достаю одноразовую ложку, открываю ей йогурт и аккуратно двигаю ближе.
Сонька фыркает, снова зажигая сигарету.
- Браво?
- Потушила сигарету.
- Слышь, ты чо не поняла, я…
- Я сказала… - рычу, грозно глядя ей в глаза, - Потушила нахрен сигарету, или я тебе ее в глотку вобью.
Знаете откуда это? Правильно. От него. Я подражаю, как хамелеон, а точнее вспоминаю все то, чему у него научилась. Взгляд твердый, уверенный, уверенности в принципе — я сейчас даже не Есеня. Точнее не та Есеня, другая. Его.
И это работает. Девка тушит сигарету, щурится, но молчит, сжав руки на груди. Тогда я поворачиваюсь к ней корпусом и гордо расправляю плечи.
- А теперь слушай меня очень внимательно, ошибка естественного отбора. Я хочу забрать девочку, и ты мне в этом поможешь.