– Мне нужно забрать фотографии, – сказал он. – Тогда и увидимся.

Даффи с размаху захлопнул автомобиль. Перед ним пронеслись огромные глаза Аннабель, полные ненависти, и белые зубы, блестящие во тьме. «Кадиллак» умчался прочь.

Даффи оглядел улицу в поисках такси.

– Похоже, эта красавица на дух меня не переносит, – печально сказал он, глядя на подъезжающий желтый таксомотор.

Даффи обитал в трех комнатах, расположенных под самой крышей старомодного многоквартирного дома.

Таксист подъехал к бордюру и остановился прямо под светофором. Даффи выбрался из машины, не закрывая дверцу; та закачалась на петлях.

– Еще куда-то поедем? – спросил водитель.

– Нет.

– Неплохо повеселились, да? – Таксист взглянул на Даффи. Тот отвернулся в сторону, чтобы не дышать на водителя, и ответил:

– Рассказать – не поверишь.

– Можете не рассказывать, и так все видно, – произнес таксист. Очередной умник.

Даффи расплатился и захлопнул дверцу – так сильно, что такси закачалось. Водитель нахмурился, но промолчал и уехал прочь – он был нахальным, но не тупым.

Даффи поднялся по ступеням, порылся в кармане в поисках ключа и нащупал замок.

– Черт возьми, этот скотч – просто бомба, – пробормотал он, пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Наконец он справился с этой задачей и отомкнул дверь.

Внутри было темно, но Даффи знал, куда идти. Когда он начал подниматься к себе, пробило четыре. В холле висели настенные часы, и их дребезжащий звон всегда вызывал у Даффи раздражение. Фотограф осторожно пробирался вверх по ступеням, стараясь не шуметь. Одной рукой он держался за перила, а другой касался противоположной стены. Нужно было преодолеть четыре пролета, но Даффи был к этому привычен. Добравшись до своей площадки, он остановился. В его квартире горел свет. Это было ясно по яркой полоске под дверью.

Одно из двух – или уборщик забыл выключить лампу, или его дожидается Макгвайр. Ах да, он же совсем забыл про беднягу Макгвайра. Стыд и позор. Даффи сокрушенно покачал головой. Сэм, наверное, очень сердится. Он снова нащупал ключ и открыл дверь. На мгновение свет ослепил его.

В комнате лицом к двери сидели двое мужчин. Еще один стоял у окна и разглядывал улицу, чуть отодвинув жалюзи.

Даффи вздрогнул.

– Бьюсь об заклад, вы выпили мой виски, – сказал он.

Человек у окна резко повернулся. Ну и здоровяк. У него было помятое, грубое лицо профессионального боксера, не добившегося успеха. Картину дополняли монгольские глазки и отвисшая челюсть.

Даффи посмотрел на него и перевел взгляд на сидящих в креслах. Ближе к двери расположился невысокий человек с холодным жестким взглядом; его губы были крепко сжаты, руки сложены на животе, а лицо – бледное, как бараний жир.

Справа от него сидел второй, помоложе. На щеках у него играл свежий румянец, обзавестись которым мечтает большинство девушек. Глаза его были прищурены, а углы рта опущены, отчего парень выглядел совсем как киношный бандит.

– Ну наконец-то, – произнес невысокий.

Закрыв дверь, Даффи прислонился к ней спиной.

– Если бы я знал, что вы придете, – сказал он, – вернулся бы пораньше.

– Вы слышали? – спросил невысокий. – Наш вундеркинд не знал, что мы придем. Иначе вернулся бы пораньше.

Остальные промолчали.

– Раз уж вы здесь, говорите, в чем дело, – сказал Даффи.

– Он хочет знать, в чем дело, – снова отозвался невысокий.

– Тебе обязательно повторять все мои слова? – спросил Даффи, медленно сжимая кулаки. – Иначе эти пташки не поймут меня?

Невысокий устроился поудобнее.

– Ты же понимаешь его, Клайв? – обратился он к молодому.