Я же проверил, насколько тщательно заперты ворота, которые хоть и на очень непродолжительное время, но остались без охраны, и пошёл следом за Мейшесом. Вот только если он от входа направился по лестнице вверх, то я, завернув в небольшой коридорчик, начинающийся сразу в холле неприметным проходом, принялся спускаться на подземный уровень.

Подвал был весьма обширный. Он полностью повторял фундамент по занимаемой площади. Разделён был на три части, в каждую из которых вела своя дверь. Я точно знаю, что за одной дверью находится продуктовый склад, который нужно срочно наполнить, потому что там, судя по докладам, не одна мышь повесилась. Если всё оставить как есть, то скоро нам элементарно нечего будет жрать.

 За второй же дверью располагался винный погреб, вот он был полон и, опять-таки по докладам и слухам, весьма и весьма неплох. Третья же дверь была слегка приоткрыта, и оттуда пробивался приглушённый свет, в виде яркой полосы на полу. Особо не раздумывая, я толкнул эту дверь, делая проход шире, и очутился именно там, куда и стремился попасть – в тюремном отсеке. Дерн следовал за мной, с любопытством оглядываясь по сторонам, и, я просто уверен в этом, тщательно фиксируя в памяти каждую, даже самую незначительную деталь.

Сам тюремный отсек представлял собой небольшое помещение, с камерами, расположенными вдоль стен. Камеры были открытыми, то есть не запертые комнаты, а клетки из металлических прутьев, с висячими замками, запирающими двери снаружи. При этом дотянуться до замка из камер не представлялось возможным, поперечные металлические пластины, окружающие сам замок, не позволяли сделать это через решётки.

Всего камер было четыре, плюс ещё одна комната, представляющая собой самую современную, учитывая стоящую на дворе эпоху, пыточную. Инструменты поражали воображение, и как я подозреваю, дверь, ведущая в эту комнату, не запиралась, да и не закрывалась плотно специально, чтобы пленники всецело прониклись, так сказать.

Посреди тюремного отсека стоял стол, за которым сидел Вольф Кауст, ещё один рыцарь моей личной охраны, баронет, посвящённый в рыцари совсем недавно, всего-то пару лет назад. Парень был молод, моложе меня, и очень красив. Блондин с яркими голубыми глазами. Такими изображали ангелов из воспоминаний майора. Перед глазами всплыла картина, изображённая прямо на стене – «фреска», на которой очень похожий на Вольфа юноша пронзает огромного змея копьём.

 Прогоняя лишний здесь образ, я подошёл к уже вскочившему на ноги рыцарю и огляделся.

– Простенько и со вкусом. А почему входная дверь открыта? – я посмотрел на него так ласково, что заметил, как у Вольфа дёрнулась щека.

– Ваше высочество, я не… – он запнулся, затем решительно добавил. – Я не подумал об этом, но я никогда не охранял тюрьмы и не знаю, как это делается наилучшим образом. Прошу простить меня, ваше высочество, но нас не готовили к этому, – добавил он тихо.

– Ладно, я понимаю, – я протёр лицо ладонями. – Вообще-то, закрытие двери имело бы под собой рациональную основу только в одном случае, если бы дверь закрыли снаружи. Ведь выберись пленники из клеток, кто помешал бы им взять ключ от входной двери с тела охранника? Но о таких нюансах мы позже поговорим, где наши гости?

Вольф махнул рукой в сторону клеток. Мол, у тебя со зрением не всё в порядке? Не видишь, что две камеры заняты? Я видел. Видел и мальчишку, который сидел на полу – лежанки для заключённых в моей тюрьме предусмотрены не были, и пожилого господина, который мерил своё узилище шагами, заложив руки за спину.