Может так статься, что эльфы как-то умудряются передвигать гнёзда туда, где им необходимо устроить этот жуткий пир? Возможно, и не лишено логики. Не представляю ту тварь высиживающей деток. Скорее всего, яйца просто зарывают в шкуры, и они нагреваются и «высиживаются» самостоятельно. Затем, когда тварёныши начинают вылезать, твари побольше получают сигнал и выдвигаются на место, откуда и создают проход. Как они это делают? Да понятия не имею. Как-то делают. Но губа у них не дура, такие дорогие шкурки в качестве инкубатора использовать.

Только вот теперь меня мучит любопытство несколько другого плана: если эти кляксы – детёныши, то они могут расти в браслете? И не станет ли однажды браслет для них немножко маловат. Настолько, что произойдёт локальный такой прорыв чвыр, среди которых уже большую часть будут представлять взрослые особи, с которыми хрен справишься? А если это так, то сразу же возникает следующий вопрос, а как быстро растут чвыры? Так, похоже, я скоро зациклюсь на этой грандиозной идее – целого выводка взрослых чвыр, которых в природе не встречается, потому что естественный отбор, который чётко следит за перенаселением этих тварей. Наверняка древние какой-то механизм регуляции численности в этих тварей заложили, иначе они уже давно бы просто сожрали всё живое и не посмотрели бы – эльф перед ними или человек. Да хоть помесь орка с бабуином, чвырам без разницы, лишь бы мясцо свежее было. И вообще, не явились ли чвыры причиной, по которой древние приказали долго жить и не следовать их примеру?

Так, не думать об этих грёбанных тварях, иначе я себя до такого накручу, что самому тошно станет.

Встав, я вышел из гнезда и подошёл к Конору, который стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Светляк послушно двигался за мной. Даже его неяркого света хватило, чтобы разглядеть покрытое испариной лицо мальчишки.

– Ну что, ты сумел настроиться? – я дотронулся до его плеча, и Конор вздрогнул, распахнув глаза, отпрянул в сторону. Лишь спустя несколько секунд в его взгляде мелькнуло узнавание.

– Вроде бы. Но тут всё такое странное, совсем не похожее на то, что я чувствовал в туннелях под домами старших. И тех, что рядом с ними.

– У меня такое чувство, что мы просто сейчас гораздо ниже находимся чем, если бы в тех туннелях, где уже болтались, находились. Ну так, куда нам идти? – я не стал говорить моим спутникам про то, что мне только что рассказала Эва, как и про мои рассуждения. Меньше знаешь, крепче нервы, а у нас, у всех, в последнее время нервы ни к чёрту.

– Туда, – Конор уверенно ткнул пальцем в одно из ответвлений, отходящих от главного туннеля, чуть в стороне от которого, кто-то очень добрый и отзывчивый организовал просто королевские условия для появления на этот свет малышек—чвыр. При ближайшем рассмотрении таких ответвлений было пять, и, положа руку на сердце, ни к одному из них лично мне даже не хотелось приближаться.

– Ты уверен? – я подошёл к ответвлению и взмахом руки отправил туда светляка.

– Я уверен только в том, что это ближайший путь к тому туннелю, в котором мы Хейна потеряли, – вздохнул Конор. – Я не знаю, как это работает, так что не смогу объяснить. Но я не вполне уверен, там какое-то марево, я не пойму, что оно означает.

– Так, хорошо, а кроме этого прохода, есть ещё выход?

– Да, вон по тому, – и он ткнул в проход, который даже рядом с первым не находился. Интересная логика. – По нему мы тоже в том туннеле окажемся, только гораздо дальше. Придётся долго возвращаться назад.

– Насколько дальше? – я прикинул, что рискнул бы и вернуться и даже не возвращаться, а дальше пойти, потому что жопой чуял, что беглецы попёрлись именно там, по хорошо изученной и весьма протоптанной эльфийскими ублюдками тропе. Но втроём, с двумя мальчишками начинать погоню – равносильно самоубийству.