Туннель был достаточно широк, чтобы Конор поравнялся с Вольфом и шёл, пытаясь разобраться в том, что же ему не понравилось в той схеме, которая рисовалась у него в голове, или как он там на самом деле «видит» все эти подземелья.

Моя же голова была занята совсем другим. Я покосился на принцессу, которая шла рядом со мной. Да, она совсем не была похожа на ту другую, что лежала сейчас совершенно мёртвая возле стены туннеля. То ли та другая Олия неверно представляла, как на самом деле должна вести себя настоящая принцесса, то ли просто была злобной стервой, склонной к истерикам, но я теперь понимаю, что имела в виду королева, когда говорила, что её дочь очень сильно изменилась.

Олия шла, стараясь высоко держать голову, прижимая к груди вещи, которые сняла с трупа своего двойника. При этом она не надела ничего, даже изящные мягкие сапожки несла в руках, продолжая идти босиком.

– Вы не хотите переодеться? – не выдержав, спросил я, весьма выразительно глядя на её трофеи.

– Хочу. Даже больше, чем есть, – она сглотнула слюну, но тут же мотнула головой как норовистая кобылка и добавила. – Вот только я не намерена надевать, в общем-то, чистые вещи на себя, прежде чем я вымоюсь. Когда меня тащили эти длинноухие твари, я будто бы слышала журчание воды неподалёку. Наверное, какой-нибудь ручей пробил дорогу в эти подземелья. Я понятия не имею, какова протяжённость этих туннелей. Пока меня перетаскивали с места на место, мы почти всё время передвигались под землёй, лишь в крайне редких случаях выходя на поверхность.

– Хотите сказать, – я приказал Конору найти какой-нибудь подходящий водоём, чтобы Олия смогла помыться, и вернулся к нашей прерванной на меньше, чем на минуту, беседе, – что все эти полгода ты практически не видели белого света? – я критически посмотрел на неё. Принцесса была худой, оборванной и явно избитой, но она не была настолько бледной, какой непременно бы стала, пробудь она в подземельях хотя бы пару месяцев.

– Конечно же, нет, – она фыркнула. – По туннелям мы бродим пару месяцев, но время от времени выбирались на поверхность, чаще всего в лесу. А до того момента, когда меня затащили сюда, я жила в качестве пленницы в доме рядом с рыночной площадью. Хозяин дома всё время находился в маске, снимая её лишь передо мной. На него работало много людей, и они звали его – «старший».

Вот это номер. Значит, принцессу крови держали всего не нескольких минутах ходьбы быстрым шагом от дворца. Это очень-очень интересно. А не с этим ли связано то, что поведение Олии, что жила во дворце, начало кардинально меняться где-то около месяца назад? Более того, поведение принцессы поменялось настолько, что даже мать сказала, что совсем её не узнает.

Похоже, что важно было не только то, чтобы принцесса оставалась живой и относительно невредимой, но ещё и её близость к двойнику имела определённое значение. И теперь мне интересно узнать, а сколько всего таких вот подмен успели совершить эльфы, и сколько из них увенчались подобным же успехом?

Сейчас сказать что-то сложно, но не удивлюсь, что в каждом захваченном королевстве действовал не просто внедрённый агент, а двойник очень близкого к королю человека, например, наследник престола, чем не вариант?

И тогда возникает вопрос, а не сдались ли остальные на милость победителей вообще без боя? Это, конечно, на грани фантастики, но, чем демоны не шутят? Только вот с Гроуменом не повезло. Король и принц так ненавидели друг друга, что на первого внезапная гибель принца не произвела бы какого-либо впечатления, а второго не смогли найти ни для того, чтобы убить, ни для подмены, что также не привело бы к положительным результатам.