Эксперты говорят, что выступления на публике для человека – одна из самых пугающих вещей на свете. Для меня это было не совсем так. Я был натренирован, опытен, по натуре актеришко, а моя аудитория состояла из поклонников Дилберта. Но никогда раньше я не стоял за кулисами и не ожидал выхода, сомневаясь, умею ли я говорить.

Это было в новинку.

Ведущий начал представлять меня. Я поднялся по металическим ступеням на сцену. Звукооператоры регулировали звук и были готовы поддать жару в мой микрофон. Организаторы растворились в темноте за кулисами. Зрители томились в ожидании. Меня представляли целую вечность.

Я выглянул, чтобы оглядеть аудиторию, чтобы почувствовать пространство. Это были мои люди: технари и офисные работники. Я сделал несколько глубоких вдохов. Ведущий произнес шутку, которую я заготовил для представления себя аудитории, и зал засмеялся. Они были проинструктированы и ждали.

Я теребил рубашку, проверил, хорошо ли она заправлена. Проверил микрофонный провод, чтобы убедиться, тщательно ли он спрятан под ремнем. Ведущий повысил голос, чтобы последующие слова казались внушительнее: «Пожалуйста, поприветствуйте создателя Дилберта – Скотта Адамса!» Сердце застучало так, что, казалось, отдавало в ботинки. Я проследовал к резким ослепляющим огням сцены. Зрители неистовствали. Они любили Дилберта, видели во мне его продолжение и были счастливы приветствовать меня. Я пересек сцену, и мы обменялись рукопожатиями с ведущим. Посмотрели друг другу в глаза и кивнули. Казалось, что все происходит очень медленно. Я подошел к ELMO – цифровому видеоприбору, который должен был проецировать мои комиксы на большой экран. Я оставил свои материалы на столе и сделал два шага в сторону. Я положил руки перед собой, соединив кончики пальцев, как делают ораторы, и стал принимать аплодисменты, внутренне переводя их в положительную энергию. Энергитически я чувствовал себя хорошо. Так или иначе, я был предоставлен публике.

В одно мгновение, как по расписанию, мое сердцебиение вернулось в норму, как это было множество раз до этого перед множественными аудиториями. Сработал накопленный опыт, и уверенность моя вернулась. В своем сознании я владел залом, и по-другому быть не могло. В каком-то смысле они пришли, чтобы сдаться мне. Все, что я должен был сделать, – показать, что я это знаю. Для этого я должен был заговорить.

Я сделал два глубоких вдоха и оглядел публику. Я улыбнулся. Я был счастлив находиться на сцене – счастлив искренне. Я был рожден для сцены. Здесь я ощущал себя как дома.

Я подождал, когда закончатся аплодисменты. Когда это произошло, я еще немного подождал, как обычно. Когда ты стоишь перед публикой, ощущение времени исчезает. Из-за этого неопытные докладчики говорят слишком быстро. Мысленно я включил внутренние часы так, чтобы они совпадали с ощущением времени аудитории. А еще я хотел, чтобы они побыли немного в тишине – это возбуждало интерес. Из опыта я знал, что тем, кто пришел, часто любопытно услышать голос создателя Дилберта. В тот день я тоже этого ждал.

На этом этапе у вас может возникнуть вопрос: каким нужно быть идиотом, чтобы поставить себя в такое унизительное положение перед огромным количеством людей?

Это справедливый вопрос. Ответ будет длинным. Он займет всю книгу. Короткий вариант ответа звучит так: я годами взращивал в себе особые отношения к неудаче. Я призывал ее. Я переживал ее. Я ценил ее. А потом я брал из нее все, что мог.

Неудача всегда несет с собой что-нибудь ценное. Я не отпускаю ее, пока не извлеку эту ценность. У меня длинная история получения выгоды из неудач. Моя карьера автора комиксов, например, прямой результат неудачи, приведший к успеху в корпоративной среде.