– Не дрейфь, дружище! Все будет люкс! Пробки нам не нужны, но небольшой трафик не помешает. Я то в «шашечки» играл, будь здоров, а насчет мастерства узкоглазых у меня есть некоторые сомнения.

Спорить было глупо. Ганни знал ночной Нью-Йорк лучше, чем интимные прелести собственной подружки, с которой встречался точно реже, чем гонял по городу. Вскоре машин вокруг, действительно, прибавилось.

– Ну, пусть теперь постреляют, – с усмешкой произнес Мэтью.

Сам он без видимых усилий гнал «Хонду» по дороге, обходя машины медлительных горожан одну за другой.

– Копов, наверняка, уже вызвали. – Хант добавил половник дегтя в кастрюльку с медом.

– Это мне не интересно, дружище, это мои, поверь, трудовые будни. За такой куш, как мы с тобой сейчас сорвали, мне бы пришлось гонки три провести. Если не больше. Там копов тоже никто не отменял.

– Сколько вышло? – С подачи товарища Хант вспомнил о деньгах.

– Семьдесят штук всего, по тридцать пять на рыло.

– Ни фига себе! – Хант потер руки. – В чем ты вынес такой куш?

– Узел из ветровки сделал. – Ганни жестом показал на заднее сиденье.

Там, действительно, лежал целый ворох купюр в застегнутой на молнию куртке.

– Круто.

– Ну, идея насадить на кукан Макса была твоей, – признал очевидное Мэтью. – Ставки на твой выигрыш шли один к пятнадцати, Макс накрутил. Он ведь был уверен, что ты проиграешь. Так что мы с тобой выгодно вложили деньги.

– Еще бы ноги теперь унести. – Хант поморщился, шпошевеливая пальцами травмированной руки.

– Унесем, – пообещал Мэтью.

Проскочив мост, они вылетели в расчерченные, как по линейке, кварталы Джерси. К сожалению, машин в ночной час почти не было, а разогнаться во всю мощь на темных улочках, где под колеса мог выскочить какой-нибудь бомж, Ганнибал не решался. Так что китайцы начали нагонять. Они на бампер могли принять кого угодно, без ущерба для ходовых качеств, а вот легкая «Хонда» по характеристикам прочности заметно проигрывала.

И вдруг произошло то, чего не ожидал никто. «Хонда» ярким снарядом пронеслась через перекресток на желтый сигнал светофора, тут же зажегся красный, и когда на пересечении улиц оказался «Тахо» преследователей, в него, на полном ходу, врезался огромный бронированный фургон, какие используют для перевозки банковских ценностей. Удар был такой силы, что «Тахо» сплющился и взорвался, даже не успев отлететь в сторону, поэтому по дороге закувыркался лишь смятый пылающий остов. Броневик имея большую массу, меньше отклонился от траектории, но досталось и ему. Головы водителя и сидящего рядом охранника буквально размазало по пуленепробиваемому лобовому стеклу, залив всю кабину кровью. Фургон занесло он опрокинулся на бок, и заскользил по асфальту, сметая на своем пути пожарные колонки, парковочные автоматы и пристегнутые к столбам велосипеды. Пыли поднялось столько, что она, в лучах фонарей, напоминала полноценную дымовую завесу.

Ганнибал глянул в зеркало заднего вида и хотел свернуть обратно к мосту, но Хант выкрикнул:

– Стой!

Мэтью знал друга не первый год, а потому сразу понял, что у того на уме. Он ударил сначала по тормозам, а потом врубил заднюю передачу. Воя трансмиссией, «Хонда» разогналась, развернулась на сто восемьдесят градусов, проехала перекресток и остановилась у перевернувшегося фургона. Рядом из сбитой пожарной колонки вночное небо била тугая струя воды.

Редкие прохожие разбегались, опасаясь, что стали свидетелями то ли ограбления банковского броневика, то ли разборки между бандитами. Водители так же, либо сворачивали, либо спешили проехать как можно скорее.