– Именно. Вы должны будете, зная основные правила организации и поиска тайников, пройти путем передаваемого предмета от одного тайника к другому. Ваша задача – найти сам предмет, если он еще в тайнике. Вторая задача, попытаться понять, что случилось или могло случиться с курьерами, путь которых вы будете проходить.

– Интересная задача, – задумчиво произнес Мэтью.

– Еще бы понять, насколько она может быть опасной, – добавил Хант.

– В работе наших курьеров самым опасным является пересечение границ, – пояснил Ичин. – Пронос запрещенных к ввозу предметов мимо пограничников, таможни, полиции. Но вы от этого будете избавлены, так как предмета при вас не будет.

– Ясно, – кивнул Мэтью.

– Ну, раз ясно, сэры, я вынужден вас на некоторое время оставить. Вот вам брелочек с одной веселенькой красной кнопкой. Если нажмете на нее, сигнал с вашими точными координатами улетит на сателлит, а с него на мой приемник, где бы я ни находился. И я брошусь к вам на помощь со всем своим самурайским рвением.

«У парня развита самоирония», – поразился Уолтер, все больше меняя отрицательное мнение о японцах на положительное.

Ичин оставил на столе небольшой черный брелок. Красная тревожная кнопка на нем действительно оказалась веселой, так как была выполнена в виде смайлика с желтыми глазками и улыбающимся полукругом рта.

– Охренеть… – Хант попытался выразить все обуревавшие его эмоции одним словом. – А, знаешь, о чем я вчера вечером думал?

– Очень интересно… – рассеянно произнес Ганни.

Он взял с тумбочки небольшой блокнотик и ручку с логотипом «Хилтона». Сел, и слушая Уолтера начал что-то писать.

– Ты меня вообще слушаешь? – обиделся Хант.

Вместо ответа Мэтью придвинул блокнот приятелю и тот прочитал: «Слушаю тебя не только я, скорее всего. Болтаем о незначительном. Значительное пишем, прикрывая от взглядов возможных камер».

Уолтер перевернул блокнот запиской вниз и продолжил:

– Я вчера думал, что до момента, когда ты решил мне помочь, у меня и шансов выжить не было никаких. А после, мы за несколько часов заработали сначала почти сто косарей, потом по три миллиона на каждого, а затем еще… Как Ичин выразился? Культурную программу в азиатском стиле.

– Да, программа мне тоже понравилась, – широко улыбнулся Ганни. – А Ичин оказался отличным парнем. Хорошо, что он будет с нами.

– Да я не о том! – Уолтер нахмурился. – Мне кажется, Хокудо-сан прав, и ты настоящий везунчик.

– То же мне, открытие! – Мэтью с иронией глянул на приятеля.

Пока шел обмен ничего не значащими фразами, Хант написал: «Мне кажется, тебя проверяют на везучесть. Все подстроено, начиная с Макса. Старая узкоглазая обезьяна наверняка знала, что мы знакомы и догадывалась, что ты не бросишь меня в беде».

Мэтью придвинул блокнот и написал: «Может и так. Я берусь за дело не из-за денег. Тайна и игра. Ты – как знаешь. Можешь не рисковать».

Острие шариковой ручки быстро двигалось по бумаге, оставляя букву за буквой, но на более глубоком нано-уровне оно воздействовало на внедренную в бумагу тончайшую силиконовую сетку, преобразуя каждую нанесенную черточку в цепь электрических импульсов. Чип размером с сердце блохи обрабатывал информацию и по беспроводному каналу отправлял ее к мощному спутниковому передатчику, замаскированному под висящий на стене телефон. Оттуда, в зашифрованном виде, данные уходили сначала на спутник, а с него на смартфон «старой узкоглазой обезьяны», позволяя Таидо Хокудо читать написанное в режиме реального времени.

– Гоядзины есть гоядзины, – со вздохом констатировал господин Хокудо, прочтя свое новое прозвище и борясь с закипающим внутри самурайским гневом. – Нельзя обижаться на убогих. Особенно, когда мир только из них почти и состоит. Как дети… Ну, правда, как дети… Впрочем, вышедшего из-под контроля ребенка не только можно, но и нужно привести в себя добрым шлепком по попке. Шлепком пятидесятого калибра, если потребуется.