Я невольно оглядела себя – свою бесформенную толстовку с капюшоном и джинсы. И выглядывающие наружу розовые косички. Меня красивой никогда не называли, потому что я не подходила под стандарты красоток. Обычно ими всегда считались длинноногие любительницы юбочек и косметики, с большими губами.

Но и уродиной меня тоже никогда не звали. Надо мной никогда не издевались и не насмехались (ну, кроме Мудилы, разумеется). Потому что считали умной. И я многим помогла с домашкой. Не у всех присутствуют мозги, к сожалению.

Так что моя сила не в красивой мордашке, а в уме. А это куда лучше, чем безмозглость.

– Мне это и не нужно, дружок, – заговорила я снова. – Я знаю Mudilu. Этого вполне достаточно.

Друг помотал головой, словно не соглашаясь со мной.

– Но ты видела его бывших? Они же, блин, все словно с подиума Victoria’s Secrets сошли… Думаешь, у Фел с её вечными беспорядочными кудряшками, очками и простенькой одеждой есть хоть какие-то шансы с ним? Мне кажется, ей подошёл бы кто-нибудь дру…

– У меня нет выбора! Я должна это сделать ради своей мечты. Представляешь, какая эта реклама для меня? Эту дурацкую газету читают все! Что если она попадёт в руки кому надо?

– А если нет?

Я шлёпнула Рио по плечу. Он ойкнул и дёрнулся.

– За что?!

– Тоже мне друг! Лучше бы порадовался и поддержал меня!

Он закатил глаза и положил ладонь на моё плечо:

– Ладно, малышка Лана, я радуюсь за тебя и поддерживаю. Ну, ещё… верю в то, что у тебя получится устроить всё так, что Фел закадрит Муди.

Я довольно улыбнулась.

– Так-то лучше. Спасибо, Рио. Ты настоящий друг.

– Всё для тебя, – подмигнул он и схватил остатки бургера.

Взглянув на время на дисплее своего телефона, я украла у Рио одну картошку фри, макнув её в соус, и вскочила со стула.

– Мне нужно переодеться, прежде чем начнётся следующая лекция, – объяснила я, глотнув оставшийся кофе. – Боюсь, моя белая задница никому из профессоров не понравится… Увидимся, дружок.

– Зато мне нравится твоя задница, – пошутил Рио, и я, махнув рукой, побежала в сторону дверей.

Едва я оказалась в коридоре, как у меня созрел план мести за разбросанные в коридоре учебники. У Мудилы есть любимая доска, на которой он любит заниматься своим сноубордингом. Иногда мне даже кажется, словно он считает, будто именно она приносит ему удачу. Значит, прямой путь – в комнату для переодевания и сушки снаряжения при нашем горнолыжном клубе. Там я и переоденусь и заодно на этот раз разрисую пенисами его доску, с которой ему предстоит тренироваться перед своими тупоголовыми дружками. Одной дверцы шкафчика мне уже мало.

С этими мыслями я прихватила маркер, запасные джинсы из своего локера, и помчалась в подвал университетского спортивного комплекса. Найдя неприметную дверь с табличкой «Ski & Snowboard Club Only», я с силой толкнула её и ворвалась внутрь. Здесь обычно хранится всякое спортивное снаряжение, ботинки, какие-то инструменты, в которых я не шибко-то разбираюсь. В клубе есть свой тренер, мистер Боуман, который помогает студентам улучшить свои навыки и подготовиться к соревнованиям. А тренировки обычно проходят несколько раз в неделю, в будние дни после занятий.

Я вошла в комнату, предвкушая, каким будет лицо Мудилы, когда он наткнётся на моё произведение искусства. Комната пахнет воском, влажной тканью и чем-то отдалённо напоминающим скипидар. Здесь много чего навалено, но зато никого не видно.

Доску, за которой я сюда и наведалась, я нашла сразу: она выделяется на фоне тех, что стоят рядом. Синяя, отливающая серебром, с чёрными надписями, в которые я никогда не вглядывалась, так что понятия не имею, что там написано. Я сжала губы, глянув на свои штаны. Ладно, сперва переоденусь.