Ислам продолжал сидеть на цепи, совершенно отрешенный. К нему пришла мысль, что если он придумал медведя, тем самым вызвав его, то он же и погубил своего деда. Это открытие было столь нестерпимо, так могло быть от него больно, что мальчик просто заморозил эту мысль и стал похож на тихую собачку с раскосыми печальными глазами.

А между тем решалась его судьба. Вернее, она была уже решена, просто среди солдат происходили дебаты, как эту судьбу окончить.

– У меня есть еще одна змея! – предлагал человек со шрамом. – Свежая и наполненная.

– За ноги да об стену! – предложил кто-то.

– Зачем мучить мальчишку! – усомнился старшина Халилов. – Просто пулю?

– Да какой это мальчишка! – не унимался хозяин гюрзы. – Такой же снайпер, как его дед!

– Да ему лет пять всего! – предположил старшина.

– Они с трех лет стреляют! Двадцать восемь наших ребят положили! Вспомните Семенова! У него только дочка родилась. Мать при родах кончилась, а тут плешивый дух девчонку полной сиротой оставил!..

– Да… – вспоминали военные. – Хороший парень был…

– А майор Сухомлинов? Съездил в Кремль, получил Звезду Героя, вернулся, даже обмыть не успели – а уже двухсотый! В цинк одели – и через день в Кемерово, к жене! А вместо Золотой Звезды деревянную к кителю присобачили!

– Согласен, – произнес кто-то.

– Таких, как майор, в этом мире мало!

– Да совсем нету! – не унимался человек со шрамом.

Ислам в забытьи пустил струю под себя.

– Маленький еще, – сомневался Халилов. – Как щеночек!

– Какой щеночек! Шакаленок!

– Так чего, мужики, делать станем? – проканючил кто-то. – Обед скоро!

И понеслось:

– Гюрзу!

– Пулю!

– За стариком в сортир!

– На наших пленных обменять!

– Да кому он, на хер, нужен!

А здесь вдруг подполковник медицинской службы оказался и поинтересовался, что происходит.

– Да вот, – ответил змеиный владелец со шрамом через всю физиономию. – Решаем, каким способом снайпера жизни лишить!

Подполковнику Ласкину в этот день было лениво. Операций не предвиделось, так, рутина одна. Потому он гулял по расположению, будто по столичному скверу. Руки за спину, в белых туфлях…

– Это снайпер?

– Так точно!

– А чего он обоссался?

– Так первобытные люди!

– Ну и какие предложения?

Перед полковником отчитались с особым рвением, изложив все ими сочиненные виды смерти.

– То есть, – подвел итог подполковник, – он первобытный, а вы – цивилизация? Так получается? Ты чего молчишь, Сергей Палыч? Ты здесь главный офицер! Ты и говори!

Явление подполковника всех смущало. И не потому, что он командование: какое командование – медицина! Но все же старший офицер, к тому же капитану жизнь спас, когда пуля разнесла ему рожу. Дефицитного титана не пожалел! Чего-то сам мастерил, винтики точил, скобочки выгибал… Хирург хороший. И все понимали, что не заступаться пришел Ласкин за мальчишку, а так забрел, от лени – нажрался баранины, а теперь газы стравливает.

– Двадцать восемь жизней положили! – резюмировал Сергей Павлович, промакивая платком краешек слезящегося глаза.

– А этот скольких? – поинтересовался хирург.

– Точно не знаем. Но у его деда нашли двадцать восемь жетонов.

– Значит, – мыслил подполковник Ласкин, – прямых доказательств, что этот первобытный убивал, нет?

– Нет, – вдруг ответил старшина Халилов. – Ни одного!

– Во-о-от! – протянул хирург. – А вы его – на смерть.

– Так когда наших стреляют, никто доказательств не ищет!

– Тоже правильно, – согласился старший офицер.

Подполковника Ласкина вдруг потревожил желудок. Слегка резануло в кишочках наискосок. Он знал, что за этим последует, а потому ему стало совсем все равно, что сотворят с этим черномазым пацаненком. Мало ли их было в жизни каждого интернационалиста! А здесь надо успеть к офицерскому клозету. Чертова баранина! Вечно переложат специй! Как нарочно ждут, чтобы он опозорился!