Точно такое же правовое положение было установлено и для нот Имперского министерства финансов. Общее количество таких нот, находящихся в обращении, было ограничено 120 млн марок. Они также (раздел 5 закона от 30 апреля 1874 г.) разменивались на золото Рейхсбанком, действовавшим в данном случае от лица имперского министерства финансов. Не имеет отношения к делу ни то, что указанные ноты не имели статуса узаконенного средства платежа в частных сделках, ни то, что все были обязаны принимать серебряные монеты в сумме до двадцати марок, а никелевые и медные – до одной марки. Хотя по закону никто не был обязан этого делать, но фактически все охотно принимали их в качестве уплаты долгов.

Другим примером является германский [серебряный] талер в период от введения золотого стандарта [в 1871 г.] до изъятия талера из обращения 1 октября 1907 г.[37] В течение всего этого периода талер без сомнения имел статус узаконенного средства платежа. Но если мы пойдем дальше этой формулы, юридическое происхождение которой бесполезно для целей нашего исследования, и зададимся вопросом, был ли талер в течение этого периода деньгами, ответом должно быть твердое «нет». Да, он использовался в торговой практике как средство обмена, но это использование было возможно только потому, что он представлял собой требование на то, что действительно являлось деньгами, т. е. на общепризнанное средство обмена. Хотя ни Рейхсбанк, ни Империя, ни одно из составлявших ее королевств или княжеств и никто другой не был обязан принимать его в качестве наличных, Рейхсбанк, действуя от лица государства, всегда старался гарантировать, что количество талеров, находящихся в обращении, не превысит спроса со стороны публики. Рейхсбанк обеспечивал этот результат, отказываясь навязывать талеры своим клиентам, когда производил выплаты. Это обстоятельство, наряду с тем фактом, что в расчетах, как с банком, так и с Империей талеры принимались как узаконенное средство платежа, было достаточным для того, чтобы талеры фактически превратились в тратты, которые всегда могли быть обращены в деньги. В результате талеры обращались в пределах Германской империи как полностью обеспеченные денежные заместители. Директорам Рейхсбанка неоднократно предлагалось в обмен на банкноты этого банка выдавать талеры, а не золото (что вполне соответствовало бы законодательству), расплачиваясь золотом только при условии премии. Целью этих предложений было воспрепятствовать экспорту золота. Но Рейхсбанк постоянно отвергал эти и все подобные предложения.

Истинная природа разменной монеты в других странах не всегда так очевидна, как в Германии, денежная и банковская система которой формировалась под влиянием таких деятелей, как Бамбергер, Михаэлис и Зётбеер[38]. Соответствующие законы некоторых стран не позволяют с такой же легкостью установить теоретические основания политики в области чекана разменной монеты или использовать их в качестве примера, подобного приведенному выше. Тем не менее все они в конечном счете имеют в виду одно и то же. Общей для них юридической особенностью чекана разменных монет является ограничение платежной способности разменной монеты некоторой максимальной суммой, установленной законом. Как правило, это ограничение дополнятся ограничением (также установленным законом) на общее количество разменной монеты, которое может быть отчеканено.

Такой вещи, как экономико-теоретическая концепция разменной монеты, не существует. Все, что могут сказать по этому поводу экономисты-теоретики, это то, что, во-первых, разменная монета представляет собой одну из подкатегорий требований на деньги. Во-вторых, она используется в качестве денежных заместителей. В-третьих, предполагается, что элементы вышеуказанной подкатегории предназначены для использования в денежных сделках на небольшие суммы. Тот факт, что чекан и обращение разменной монеты осуществляются в соответствии со специальными