— Давай, не бойся. Мы оба худенькие и стройные, поместимся. Вставай сзади, держись за меня, и ты не пожалеешь!

Андрей подумал, что хуже, чем ему было сейчас, уже точно не будет, встал на подножку самоката и обнял Олесю сзади.

Они действительно добрались быстро и без приключений. Олеся привезла его в кафе «Шинок», заказала ассорти из шести видов сала, попросила дополнительно принести им чеснока, на горячее была ножка молочного поросенка, запеченная на ольховых дровах, а на десерт варенье из земляники.

Только когда они закончили обедать, Андрей понял, что вышел на набережную и не захватил с собой кошелек.

— Да не парься ты, я оплачу. Будешь должен, — Олеся задорно засмеялась.

— Тогда я тебя подвезу до дома, — предложил Андрей.

— На чем? — продолжала веселиться девушка.

— Майбах тебя устроит?

— А где он? До него мы будем добираться опять на самокате?

— Нет, водитель подъедет и заберет нас, — успокоил ее Андрей, улыбаясь.

С этой девушкой ему впервые за последних четыре года было нормально. Нет, не хорошо, просто нормально. Она его не напрягала, не раздражала. Наверное, если бы у него была сестра, то она походила бы на Олесю.

— У тебя есть водитель? — удивилась девушка, а потом прищурилась и шепнула ему на ухо: — А может, у тебя еще есть деньги снять на ночь «Four season» на Красной площади?

Андрей хмыкнул и задумался: надо ли ему это? Так хорошо сидели, говорили по душам, Олеся рассказала про строгих родителей и как она назло им вышла замуж за первого встречного. А теперь эта замужняя дама предлагает ему переспать с ней?

Пока он думал, девушка тяжело вздохнула и махнула рукой:

— Понятно, нет у тебя таких бабок. Да и у меня нет. А вот мечта переночевать в крутом отеле в пентхауса на Красной площади — есть.

— Будет тебе пентхаус! — Андрей взял телефон и выдал инструкции водителю.

Через полчаса они уже были в отеле. Пентхауса не оказалось, но им предложили номер люкс «Королевский юг» с частной террасой и видом на Красную и Манежную площади.

Олеся прыгала и радовалась, как ребенок от красивой конфеты или игрушки, а когда она увидела мраморную круглую ванную, принялась раздеваться. Этот поступок, по-детски простой и наивный, развеселил Андрея:

— Олеся, сначала надо ванную набрать! — засмеялся он.

— В такой красоте можно и без воды! — восхищалась она. — Триста восемьдесят метров и прям на Красной площади! Офигеть!

Секс с Олесей был легким и нужным, как живая вода для мертвеца. Андрею впервые за четыре года вновь захотелось вдохнуть жизнь и не выдыхать. Нет, о любви тут не было и речи, но Олеся внесла в его жизнь легкость и беззаботность. Они завтракали на веранде, кормив друг друга круассанами с миндальными крошками.

— А ты совсем не беспокоишься, что твой муж узнает, что ты ему изменяешь?

— Мы с ним вчера поругались, я уехала в центр и обещала, что не вернусь домой целую неделю. Так что если хочешь, мы можем отправиться к тебе домой и там продолжить наше общение, — Олеся вытерла с его губ крошки и выжидательно посмотрела.

— И он даже не звонил тебе? — удивился Андрей.

— Кто его знает. Телефон-то отключен.

— Так ты злая девочка? — наигранно спросил он.

— Нет, — ответила она серьезно, — просто я не люблю его и ищу любые отговорки, чтобы не быть с ним.

— А развестись не пробовала?

— И вернуться к родакам? Ну уж нет. Из двух зол я выбираю Богдана.

— Ну и имя. Богом данный, да?

— Ага, — она снова засмеялась, оголив идеальные зубы, — только точно не мне!

8. Живет надеждой страсть, но гибнет вместе с ней

Закрыв за Андреем дверь, Виктория облокотилась спиной к стене и замерла, прикрыв глаза. К голове у нее было миллион вопросов: зачем он пришел? Как узнал про смерть родителей? Если узнал про них, то почему удивился, когда увидел Никиту? Значит, про него ему не доложили?