Олеся с детства привыкла, что жизнь — это шантаж. При этом она даже не пыталась сделать что-либо сама и больших планов на жизнь у нее не было, потому что какой в этом смысл? Сегодня она хочет одно, завтра — другое, и всегда найдется рядом добрый волшебник, который исполнит ее желания.

В детстве она пускала слезу, и мама соглашалась на ее условия, потом она улыбалась папочке и он делал все, о чем мечтает единственная доченька на свете. Такие же схемы легко проходили с бабушкой и дедушкой. С подругами пришлось чуть сложней, и Олеся перешла на бартер: я тебе это — ты мне это. С мужчинами еще легче: юбку покороче, взгляд из-под опущенных ресниц, и они соглашались на все условия. Все эти приемчики у нее работали как швейцарские часы, и вскоре Олеся поняла, что она избранная, особенно когда смотрела в зеркало и видела там прехорошенькую девушку — ну красавица ведь! А за красоту надо платить, и поэтому Олеся ни в чем себе не отказывала — дорогая одежда, ужины в ресторанах, путешествия, люксовая косметика и салоны красоты. За все эти прихоти платили или родители, или мужчины.

Избалованная? А вы как хотели? Не нравится? Уйдите прочь с моей дороги! А нравится — выполняйте мои желания.

Многие уходили, но многие и выполняли. Богдан был из тех, кто обожал ее и потакал любым прихотям.

Конечно, жалко терять такого мужчину, тем более что любил он ее искренне и без остатка, но что ж делать? Значит, такова судьба.

Олеся вздохнула. Да, она-то тут при чем? Это он был за рулем, он врезался в грузовик на скорости сто пятьдесят, он не держал дистанцию и да, он во всем виноват.

Из кабинета реанимации вышел врач, и Олеся встала со стула. Он подошел к девушке и опустил голову:

— К сожалению, ничего утешительного сказать вам не могу. Травмы, несовместимые с жизнью…

Олеся холодно кивнула. Из глаз полились слезы, и она интуитивно отвернулась от врача, боясь, что он заподозрит, что эти слезы хоть и искренние, но не о скончавшемся муже, а о проблемах, которые ей сейчас придется решать.

Врач подошел ближе и положил ей руку на плечо, но она дернулась и побежала по длинному коридору. У нее был Андрей, который и решит сейчас все ее проблемы. Не зря ведь она спит с ним? Пусть платит! Пусть разруливает эту ситуацию!

Из отделения реанимации она выбежала в коридор приемного покоя, там было не пробиться: люди громко выясняли, куда распределили только что прибывших, кто-то сидел прямо на полу и плакал, кто-то хватал докторов и пытался разузнать, что с их родными. Всматриваясь в лица, она сразу заметила Андрея. Он сидел на оранжевом стуле, склонив голову, и смотрел в пол.

Олеся растерла тушь по лицу, вытирая остатки слез и, тихонько всхлипывая, произнесла:

— Умер. Травмы, несовместимые с жизнью, — а затем, схватив мужчину за рукав, повела к выходу, — не могу тут больше находиться!

Когда они вышли на крыльцо, Олеся втянула носом прохладный ночной воздух.

— Дай сигарету. Кажется, я сто лет не курила, — попросила она, и плюхнулась на скамейку.

Он не шевелился, и она подняла на него взгляд. Андрей хмурился и не спешил выполнять ее просьбу.

— Что? — огрызнулась девушка. — Я, между прочим, мужа потеряла. И знаешь, кто в этом виноват?

Мужчина криво улыбнулся:

— Наверное, я?

— Естественно! Если бы виновата была я, то Бог бы и меня наказал. А у меня вот, — она вытянула ногу в порванных колготках, — пара царапин.

— В чем же я виноват? На этот раз? — спросил он.

— В том, что я от тебя беременна.

Андрей кивнул и улыбнулся.

Олеся узнала о беременности вчера утром, когда после утреннего кофе ее стошнило. Спустившись в аптеку, она купила тест на беременность и уже через пять минут узнала, что влипла.