– Я не об этом!

– А о чем… – из рта Раевского снова вылетели матерные слова.

– О том, что, может, у нее на это была причина, – тихо высказал свою версию Андрей.

Иван сделал огромное усилие, чтобы замолчать и не спустить на друга-утешителя, который в данный момент почему-то защищал Полину, всех собак.

– Я. Предлагал. Ей. Поехать. Со. Мной, – почти шепотом раздельно произнес Иван.

– Ты замуж ей предлагал? – спросил Топазов.

Раевский отключил телефон.

Нет, он не был сейчас готов услышать эту правду. У него она была своя, и в ней Полина была предательницей. Она отказалась уезжать с ним! Это она отказалась от него!

Иван ходил по террасе взад-вперед, и его переполняла ярость. Каждый его шаг в голове будто топором рубил его любовь к Полине и отдавался в голове барабанным ритмом. Его лицо было искажено гневом, брови сведены в злобной гримасе, а глаза бешено сверкали.

– Она не сказала мне, что беременна! – он жестикулировал, сжимал пальцы в кулаки, а его голос был наполнен яростью и ненавистью. Казалось, сама веранда пришла в движение от агрессивного ритма его шагов, а атмосфера сгущалась, наполняясь злобой и негодованием.

Раевский все никак не мог остановиться, как будто не мог найти выход и был заперт тут, с самым красивым видом на свете, который впервые его не радовал.

Через час его немного отпустило, он стал искать ей оправдание. Но нет, никак не мог найти! Когда вспоминал, что тридцать три года жил и не знал о существовании единственного ребенка – сына – ему хотелось уничтожить Полину!

В кармане брюк завибрировал телефон, Иван посмотрел на экран и ответил:

– Да. Жив-здоров. Но успокоиться не могу.

– Я просто хотел тебе сказать, что у женщин совершенно другая логика. Вот ты сейчас ее во всем обвиняешь, а поверь мне, если поговоришь с Полиной, то сразу поймешь, что и твоей вины там до хрена.

– Бред! У нас была любовь! Огромная! Такая, какой больше никогда не было, даже с женой! И я предлагал ей поехать со мной, – Иван говорил быстро, будто боялся, что не успеет сказать все, что скопилось на душе.

Но Андрей его перебил:

– Скажи мне причину, почему она с тобой не поехала!

– Потому что у нее старики были: бабушка и дедушка! – закричал Иван.

– Ты считаешь, это не причина?

– Да никто не собирался их бросать! Мало того, если бы Полина уехала со мной – ни ей, ни бабке не пришлось бы больше вкалывать с утра до вечера! Мы бы им просто пересылали деньги, и они бы себе жили спокойно и счастливо.

– И вот ты уехал – и что? Передавал им деньги? – хмыкнул Андрей.

Иван нахмурился и тихо сказал:

– Она отказалась ехать, и мы расстались.

– Это был ультиматум с твоей стороны? – не понял Андрей.

– Это было наше обоюдное решение.

Тут уже, видимо, Андрей не выдержал и обложил друга трехэтажным матом:

– Тогда какого же ты сейчас обвиняешь ее? Ты оставил ее в умирающем СССР, сам уехал за границу, бабками ей не помогал – и сейчас обвиняешь, что она не сказала про сына? А где она тебя искать должна была?

– Могла бы к моему отцу сходить! – крикнул Раевский.

– А ты уверен, что она к нему не ходила? Твой отец немного чокнутым был, и ты прекрасно это знаешь. Мог ведь и умолчать, – предположил Андрей.

– Зачем?

– Чтобы ты вдруг не решил вернуться. Это же он тебе в голову вбил, что у России нет будущего и надо срочно валить.

Иван молчал, только вздохнул:

– Не только он. Я и сам это понимал.

– Ага, как же! Ты удрал из СССР и даже меня не дождался из армии! Я потом тебя пять лет искал, пока нашел. Ты где-то в Намибии был, в Зимбабве, и только когда ты в ЮАР попал – я на тебя вышел.