Да уж. Высокие отношения у лордов, подумала Олеся, и тут леди обернулась к ней.

– Когда я говорила, что хочу погулять по Москве, я имела в виду совершенно не это, – кивнул леди на ОМОН, охрану и толпу.

И тут их прервали.

– Олеся! Это ты, какая удача!

Охрана напряглась, долговязый араб что-то прошептал в ларингофон, а Олеся улыбнулась и шагнула навстречу женщине, держащей за руку мальчишку и решительно пробирающейся через толпу.

– Ира! – улыбнулась она.

– Что у них случилось? – в синем взгляде Иры плескалась тревога. Ее сын исподлобья смотрел на всех зелеными Левиными глазами.

– Все хорошо, – мягко проговорила Олеся, беря уже-почти-подругу под руку. – Артур вышел петь больным. Его уже выгнали со сцены и лечат.

– А мы идем в тепло, – улыбнулась леди Говард. – У нас девичник. Присоединяйтесь, Ира.

– Ира, познакомьтесь. Это…

– Бонни и Роза, – улыбнулась леди.

– Бонни и Роза, – приняла правила игры Олеся. – Позвольте представить вам жену…

– Позвольте, я угадаю? – рассмеялась Роза. – Хотя, если бы вы были без сына, случилась бы интрига, а так…

Она махнула рукой в сторону сцены, где как раз солировал Лева.

– Мы пришли послушать папу, – недовольно проговорил мальчик.

– Саша, может быть, я поговорю с Машей. И ты останешься ей помогать? – предложила Олеся, вопросительно посмотрев на Ирину. Та через мгновение согласно кивнула.

– Можно?! – взгляд мальчика из хмурого стал ликующим. – А можно вместо Артура спеть? Раз уж…

Женщины переглянулись и рассмеялись. Конкуренция певцов – она такая. А что делать?

– А как твой голос поведет себя на морозе? – спросила Олеся.

Роза посмотрела на нее удивленно, но Олеся была совершенно серьезна.

– Ну да, – еще серьезнее согласился мальчик.

– Надо сначала отрепетировать, – предложила Ирина. – Ты же этих песен не учил.

– Не учил, – с сожалением кивнул мальчишка, но тут же воспрянул: – К следующему концерту выучу!

Но к ним уже спешила широко улыбающаяся Маша:

– Привет, Саша, пошли помогать. У нас полный Армагеддон. И все бестолковые кругом.

Саша кивнул. И отправился с пиар-менеджером группы.

– Так куда пойдем? – живо спросила леди Говард.

Ирина и Олеся переглянулись с растерянностью.

– Будь это Петербург, – вздохнула Ирина.

– А то Москва… – согласилась с ней Олеся.

– Ладно, – рассмеялась Роза, подхватывая обеих под руки, – не будем изобретать проблемы хорошим людям. А вы мне как-нибудь Питер покажете.

– Договорились.

Греться и есть они пошли в самое близкое – и к тому же заранее обговоренное с организаторами мероприятия – место. Олеся оценила, как ненавязчиво Роза шепнула своему арабу-охраннику: «Лоуренс, мы идем в Метрополь».

Их там ждали. Встретили с поклонами, приняли шубы, причем леди Говард раздевал лично итальянец, словно никому не доверял сокровище – и тут только Олеся поняла, что ей казалось странным в леди. Подозрительная округлость фигуры.

– Шестой месяц, – чуть смутившись, пояснила Роза. – Вот и тянет на всякое… на Родину, например. А вы когда? – перевела она взгляд на Иру.

– Август. – Улыбнулась жена музыканта. – А у вас первый?

– Первый, – кивнула Роза, – так что немного трушу. Но я не яйцо, чтобы так со мной носиться, Бонни!

Итальянец солнечно улыбнулся и сделал вид, что ровным счетом ничего не понимает. И снова повел леди Говард под руку. Такая забота о жене лучшего друга показалась Олесе невероятно трогательной.  Она вдруг почувствовала зависть и к Розе, и к Ирине. Чувство ей, в общем, не свойственное. Представила и себя нервной, круглой. И остро желающей соленых огурцов с молочным шоколадом. В три часа ночи. И рыдающей отчего-то… Может быть…