Человек, «деятельность которого изменила ход Первой мировой войны», родился в старой дворянской семье в Смоленской губернии 5 июля 1866 года.

Отец его был долгое время виленским предводителем дворянства. Семья по тем временам вполне зажиточная.

Они определили сына в 1-й Московский кадетский корпус. По окончании его Сергей Мясоедов поступает в Александровское военное училище. Курс он окончил со средним баллом, поэтому после производства в подпоручики 14 августа 1884 года был направлен для прохождения службы в Оренбургский пехотный полк.

Офицерская служба была нудна и малоприятна. Мясоедов командовал полуротой. Учил солдат маршировать, стрелять из винтовки, колоть штыком мешок с соломой.

Пыль. Карты. Скука. Унылые романы с полковыми дамами и скучные посиделки в офицерском собрании.

Перспективы не радовали. Лет через семь получить роту, а потом, если повезет, батальон и уйти в отставку подполковником. Правда, был еще один выход – Академия Генерального штаба. Это Петербург, общество, благосклонное к генштабистам, удачная женитьба и, естественно, карьера.

Он начал готовиться к поступлению в академию. Вечерами зубрил курс училища, но на отборочных экзаменах в окружной комиссии срезался по второму предмету и вернулся в полк.

Надежда на веселую жизнь в столице развеялась, как пыль на полевых учениях.

Но была еще одна возможность. На помощь пришел отец, имевший огромные связи в западных губерниях.

Поручик Мясоедов пишет прошение о переводе его на службу в Отдельный корпус жандармов. Мало кто из офицеров, утомленных армейской лямкой, старался попасть на эту службу. В крайнем случае они уходили в полицию на хлебную должность пристава. Даже эта, не самая почтенная по тогдашнему пониманию, служба в офицерских кругах стояла выше жандармской.

Но у офицера-жандарма была масса преимуществ, начиная с денежного содержания, кончая возможностями, которыми обладали и обладают по сей день все работники спецслужб.

Сергею Мясоедову повезло необыкновенно. Он попал на пограничную станцию Вержболово. Служба была приятной и, главное, перспективной.

В течение семи лет Сергей Мясоедов становится помощником, а потом и начальником железнодорожного жандармского отделения. Надо пояснить, что железнодорожные жандармские отделения политическим сыском не занимались, а исполняли чисто полицейские и, что наиболее приятно, таможенные функции.

Конечно, пресечение провоза оружия, взрывчатки и нелегальной литературы входило в их функции, но главное было в другом.

Пограничный пункт пересекали не просто чиновники высокого ранга, но и особы королевской крови. В обязанности Мясоедова входила забота об их безопасности.

Сам российский император, проезжая через пограничную станцию, пожаловал умного подполковника золотыми часами из собственной его императорского величества канцелярии.

За тринадцать лет службы на границе Сергей Мясоедов был награжден двадцать одним иностранным орденом. В его формулярном списке я обнаружил такие экзотические награды, как китайский орден Дракона, сиамские ордена Белого слона и Короны, персидскую звезду Льва и Солнца.

Но вместе с ними в табельные дни Сергей Мясоедов вешал на грудь французский крест Почетного легиона, награду, которая высоко ценилась в России.

Если бы тогда еще ротмистр Мясоедов знал, чем это кончится, он бы под любым предлогом отказался 18 сентября 1905 года от приглашения своих немецких коллег приехать на богослужение в церковь в имении германского императора в Роменгтоне, в 15 километрах от Вержболова.

Выходя из церкви, Вильгельм II заметил русского офицера и пригласил его к своему столу на обед. За обедом император провозгласил тост «за русского ротмистра Мясоедова», а после трапезы три часа с ним беседовал. Потом Вильгельм несколько раз приглашал его на охоту и в знак дружбы подарил свой портрет с собственноручной надписью.