Он засунул рюкзак между креслами и, когда поезд тронулся, жадно уставился в окно, явно видя картину впервые. Интересуясь попутчиком не меньше, чем он окружающим, Мередит вместо обычного кроссворда в «Ивнинг стандард» полностью сосредоточилась на нем в легонько покачивавшемся вагоне.

По ее оценке, ему под тридцать или чуть за тридцать, точнее трудно сказать. Сильно загорелый, будто проводит очень много времени на свежем воздухе; темные волнистые волосы слегка тронуты преждевременной сединой на висках. Обнаженные руки покрыты тоненькими черными волосками. Лицо овальное. Прямой длинный нос и темные огромные глаза. Средневековый лик, сошедший с храмовой фрески, но чей – святого или грешника – не угадаешь.

Он неожиданно на нее посмотрел. С улыбкой. И сказал с заметным акцентом, однако свободным, непринужденным тоном:

– Ух, сколько народу! – Все его сомнения насчет поезда и маршрута испарились. Он вольготно развалился в кресле, явно не обращая внимания на тесноту, в которой прочие пассажиры сгрудились, как сельди в бочке, толкаясь локтями и переминаясь. Мередит инстинктивно чувствовала, что этот человек, несмотря на видимую расслабленность, обладает неслыханной внутренней силой, которая в любой момент может выплеснуться в неожиданном направлении. Он напоминал крупную кошку, нежащуюся в саванне на солнышке и в то же время пристально глядящую по сторонам, всегда готовую к прыжку.

– Как обычно в час пик, – ответила она с излишней резкостью.

– Да? Я не привык к большим городам. – Молодой человек опять улыбнулся доверчивой, обезоруживающей улыбкой, показав золотую коронку на левом клыке. Видя работу какого-то старого континентального мастера, Мередит почему-то сочла спутника безобидным и отказалась от прежнего мнения. – Деревенский… так ведь у вас говорится?

– Откуда вы? – спросила она, не сдержавшись.

– Из Польши.

Пора пробормотать: «Ах вот как?» – и на этом закончить беседу, иначе от него до конца не отделаешься, в зависимости от того, далеко ли он едет. Интересно куда – и он, как будто прочитав ее мысли, сказал:

– В Бамфорд еду. Знаете?

Мередит не отрицала, он сразу встрепенулся, подался вперед и спросил:

– Ну, что за город? Вы его хорошо знаете и тамошний народ? Я там ни разу не был.

Чисто детское неудержимое любопытство. Поздно прятаться за страницей «Ивнинг стандард» с кроссвордом. Другие пассажиры уткнулись в романы в бумажных обложках, просматривают деловые бумаги из кейсов, бормочут в мобильные трубки и дремлют. Оставшись без всякой поддержки, Мередит постаралась кратко описать Бамфорд с максимальной точ ностью:

– Городок маленький, есть несколько милых старых построек, хотя он не относится к туристическим центрам. Неподалеку имеются более привлекательные и живописные места… Загляните в путеводители и буклеты. В этом смысле Бамфорд почти ничего не обещает.

Молодой человек внимательно слушал, кивая, а когда она замолчала, спросил:

– Вижу, вам все хорошо известно… может, вы там живете? – В тоне одно простое любопытство, а взгляд темных глаз испытующий. Святой или грешник?

– Да. С партнером. – Это означает, что на станции в Бамфорде их знакомство закончится. Но как только слово слетело с губ, Мередит с содроганием сообразила, что впервые назвала так Алана. Их взаимоотношения развиваются. Они живут вместе – он от чистого сердца, она разрывается от тайных и открытых сомнений. И ей вдруг стало стыдно своей неуверенности. Надо либо отдаться с таким же чистосердечием, либо разорвать, а разрывать не хочется. Коттедж