– Салам, Амин, это Табрай!

– Салам, Амир, рад тебя слышать!

– Я тоже рад. Как здоровье, дела?

– Слава Всевышнему, все хорошо. Признаюсь, не ожидал твоего звонка. Значит, у тебя ко мне серьезное дело. По пустякам ты не стал бы меня беспокоить.

– Дело, Амин, такое. Я знаю, что у Арезу был в плену русский летчик.

– Был. Его потом передали Гарану, брату Арезу. До этого он вывез сына Гарана на базу русских, где ему спасли жизнь. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.

– А как получилось, что вы взяли пленных?

– Случайно. Арезу должен был встретиться с Бакаром Гуртани. Мы переночевали у Тахарака, с утра вышли к Астару. Гуртани был рядом. Вдруг над ущельем появилась русская «вертушка». Пулеметчик открыл огонь. Он повредил вертолет, и пилот едва сумел посадить его. Половина взвода и командир экипажа выжили и заняли оборону. Мы их атаковали. Русские не могли долго отбиваться. У нас были осколочные выстрелы к РПГ и пулемет. В общем, разгромили мы взвод. Взяли трех десантников и пилота. Вот так это было. Потом Гуртани попросил отдать ему десантников. Арезу так и сделал. Гуртани занимался продажей оружия. Он обещал нам хорошую скидку в обмен на русских. Командиры договорились. Мы взяли пилота, Гуртани – десантников.

– Для чего они ему понадобились? – спросил Табрай.

– Этого не знаю. Скорее всего он хотел их продать или публично казнить.

– Но не казнил?

– Слышал, что нет, продал или просто отдал кому-то.

– А фамилию пилота не помнишь?

– Капитан Фролов.

– Понятно.

– Почему ты спрашиваешь об этих людях?

– Извини, Амин, этого сказать не могу. Значит, о десантниках ты знаешь лишь то, что Гуртани не казнил их, а продал?

– Продал или отдал. Но был слух, что один из них пытался бежать, его пристрелили. Двое других приняли ислам, женились. Вроде бы сейчас они живут в Кабуле.

– Двое других – это кто?

– Амир, я не знаю их фамилий. Только звания – старший лейтенант, сержант и рядовой-пулеметчик.

– Значит, по слухам, они обосновались в Кабуле?

– По слухам. Впрочем, ты можешь спросить у Сулеймана Кубаяка.

– Я его не знаю.

– Это бывший водитель и начальник охраны Гуртани.

– Как я спрошу незнакомого человека?

– Я сам позвоню ему прямо сейчас. Он теперь живет в Кабуле, работает в каком-то департаменте.

– Значит, у тебя есть связь с ним?

– Да, с недавнего времени. Мы случайно увиделись в ресторане.

– Слушай, Амин, прошу, узнай у Сулеймана о пленных. Кто такие? Как выжили, чем сейчас занимаются?

– Узнаю. По Фролову же могу сказать, что американцы разбомбили кишлак, где как раз происходила свадьба его дочери. А недавно кто-то сбил «F-15». Да так, что не оставил никаких следов, как и в случае с мобильным патрулем.

– Когда позвонишь?

– Как только поговорю с Кубаяком.

– Сделай, пожалуйста, это побыстрее.

– Хорошо.

– Я жду.

– Так ты не скажешь, зачем тебе эти русские?

– Не могу, Амин. Это не моя тайна.

– Все перевернулось в этом мире. Ладно. Лишние знания только вредят. До связи!

– Жду! – Табрай отключил телефон и проговорил: – Похоже, к тебе действительно приезжал сержант, попавший в плен у Астара.

– Не факт, но похоже. Еще он просил информацию о неких Гасани и Кадире. Тебе что-нибудь известно об этих людях?

Табрай усмехнулся.

– Известно ли мне о Валиде Гасани? Странно, что ты не слышал о нем.

– Почему?

– Гасани – это бывший подполковник из штаба 40-й армии, Гусаков, по-моему. Кадир был помощником Гасани еще на службе. Это прапорщик Конденко, если я правильно помню. Беглый подполковник развернулся после вывода войск. Он занимается наркоторговлей, его прикрывают высокие чины в правительстве и кто-то из коалиции. Этот оборотистый человек быстро разбогател. Сейчас у него отель и ресторан в Кабуле, дома в разных местах страны, завод по производству наркоты где-то под Файзабадом. Еще особняк в приграничном селении Капур. Это в восьмидесяти километрах севернее Файзабада, у реки Пяндж.