- Студент? - спросила Ксу спустя некоторое время.

- Что-то вроде. Академ взял в консерватории.

- И чем занимаешься?

- Играю.

- Где, как?

- Все больше - где придется...

Вот и нужная проселочная дорога. Автомобиль свернул, промчался оставшиеся двадцать километров за несколько минут, притормозил перед воротами.

- Ты есть-то хочешь? - спросила Ксу у музыканта, выходя из машины.

- Ну... - замялся тот. Зря она спросила - наверняка хочет, ведь он ведь несколько часов на Арбате играл.

- Отведи нашего гостя поужинать и покупки заодно отнеси, - велела она Игорю. - И скажи Нинель, чтобы и мне сварила кофе. Я буду у себя.

Сама она есть не хотела. В последнее время аппетит вообще пропал. Но энергии было много. Словно она черпала ее откуда-то извне...

В холле навстречу бросилась Вера, взяла из рук сумочку.

Белые розы в голубой вазе пахли просто оглушающе и не собирались вянуть.

- От кого этот букет? - машинально спросила Ксу, слегка поморщившись. Ах, вот в чем дело - кто-то недавно сбрызнул цветы водой, вот они и распахлись.

- Не знаю, - растерялась горничная. - Нинель тоже удивлялась. Вроде бы никого не было, и вдруг такая красота. И прям сразу в вазе оказались, никто их не ставил. А Анна Петровна сказала - так положено.

Ксу поморщилась. Неожиданно вспомнилось их первое с Лео свидание - тогда он тоже принес ей белые розы. И сорт похож - такие же пышные, слишком роскошные. Ей самой нравились нераскрывшиеся алые бутоны. Но тогда она, естественно, об этом промолчала.

По сумрачной лестнице - пора было включать светильники - Ксу поднялась на второй этаж. По пути сбросила туфли - ногам, уставшим от ходьбы на высоких каблуках, сразу стало легче.

В холле наверху было тихо. Она остановилась и вместо того, чтобы пойти к себе, направилась в кабинет. Утренний разговор о печальной судьбе прежнего хозяина дома не выходил у неё из головы.

Ксу открыла дверь и, помедлив, переступила через порог. В кабинете, по сравнению с освещенным холлом, было почти темно из-за задвинутых плотных штор. Вдоль стен виднелись высокие шкафы, кресло с резной спинкой, которое раньше стояло у стола, было отодвинуто, и рядом с ним на светлом паркете темнело пятно.

- Вера! - громко позвала Ксу. - Вера! Что здесь за грязь?

Послышались шаги. Горничная влетела в кабинет, щелкнула выключателем. Яркий свет на мгновение ослепил Ксу.

- Какая грязь? - спросила она.

- Рядом с креслом. Пятно.

Она взглянула еще раз. Никакого пятна. Только светлый, до блеска натертый паркет.

- Тут чисто, Ксения Павловна.

- Вижу. - Ксу поморщилась. Ещё не хватало, чтобы прислуга сочла её мнительной неврастеничкой. - В темноте померещилось.

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты и тут заметила в глазах горничной страх. Что бы это значило? Неужели она считает её такой грозной хозяйкой? Или это страх перед чем-то другим?

***

По лестнице уже поднималась Нинель, неся чашечку кофе на подносе.Такой, как она любила - крепкий, с корицей и кардамоном.

- Поставь сюда, - Ксу указала на столик, окруженный креслами. И пепельница тут была, и деревянная сигаретница с зажигалкой. Оборудовали место для курения, чтобы ей не пришло в голову дымить в спальне. Вот и хорошо, можно спокойно посидеть и подумать.

Когда через четверть часа она спустилась вниз, переодевшись в зеленое вечернее платье и набросив на плечи меховой палантин, мысли были приведены в относительный порядок. Ничего такого, ничего особенного - просто разыгрались нервы, что неудивительно после событий последних шести месяцев. И какая разница, кто до нее жил и умер в этом доме - в любом доме умирало множество людей, это вполне естественно. Что там Алина говорила насчет её излишней впечатлительности?