Володя доложил в штаб о результатах боя, и к полуночи через Авдеевку прошли танки, вклиниваясь в оборону противника. А до этого экипаж БРМ отвёз Андрея домой, где передал из рук в руки его бабушке.
– Ваш внук – герой, – сообщил начавшей было ругать сорванца старушке Володя. – Если бы не он, было бы нам трудно!
– Тогда – молодец, – сменила гнев на милость бабушка. – Слава Богу, что вы пришли! Слава Богу! Зверюги эти… – Она закатала рукав и показала свежий синяк на предплечье. – На днях брала воду у колодца, а тот меня хрясь кулаком, ведро отобрал, воды напился и в колодезь зашвырнул, насилу достала. Нормальный человек попросил бы: чи ж я не дала б? А этот… и яка его мать родила?
А Андрей деловито подошёл к сестричке Наташе и отдал ей оба мандарина. Девочка попыталась один не взять, но мальчик настоял, чтобы оба.
– Так ты и остался без подарка? – спросил Иван у Андрея перед отъездом, когда разведчики прощались с семьёй, носившей, как оказалось, почти такое же имя, как у села, – Авдеевы.
– Разве ж без подарка? – удивился тот и стал загибать пальцы: – На та… на бээрэме вашей покатался, и в бою побывал, и на командирском месте сидел… – он вздохнул, – расскажи я кому, не поверят!
– Поверят, – заверил его подошедший Володя. – Я рапорт подам о твоём награждении. Адрес я ваш записал, думаю, будешь с медалькой в школу ходить. А пока…
Он стянул с головы шлемофон, отстегнул переговорное устройство – и надел на голову парня:
– На командирском месте ты сидел, а теперь у тебя будет и настоящая командирская шапка. Бывай здоров, Андрей. После Победы свидимся.
Ангел
Ангелина из третьего подъезда выглядела как кинозвезда. Ноги – от ушей, волосы – до поясницы, широко распахнутые изумрудные глаза, а фигура… Фигура такая, что даже строгий деловой костюм не мог ее скрыть. Когда Ангелина шла по улице, женщины начинали теребить рукава своих мужчин, мужчины – восхищенно присвистывать, ну а старушки со скамейки перед парадным… Старушки, казалось, все уже сказали, но всякий раз находилось что-нибудь эдакое. Потому что, когда Ангелина шла мимо, молчать было нельзя.
– Ишь, Гелька-то вернулась, – сообщила Маргарита Петровна, занимая место рядом с подругой. – Небось с любовником куда ездила. Видала, к ней мужики с букетами так и ходят? И всё – разные…
– Матушка-то ейная в гробу небось переворачивается, – вздохнула Екатерина Семёновна. – А еще медик, называется.
– Да видно по ней, какой она медик, – хмыкнула Маргарита Петровна. – Совсем стыд потеряли.
Не то чтобы Маргарита Петровна или Екатерина Семеновна были совсем уж нехорошими людьми. Нет-нет, обе женщины прожили достойную жизнь, попали по распределению на один и тот же завод, а потом вышли оттуда в положенный срок на пенсию.
Но одинокая девушка из третьего подъезда очень уж раздражала. Нет, не нарядами, Ангелина всегда одевалась очень сдержанно. И даже не поведением – соседка была всегда приветлива, а однажды дала Екатерине Семеновне дельный совет, как избавиться от прострела в спине. И правда, ведь помогло! Но все-таки ее непростительная красота сама по себе бросалась в глаза и заставляла испытывать смешанные чувства, особенно если даже в лучшие годы вам случилось щеголять лишь куцым хвостиком мышиного цвета, прикрывая форму ног юбками и брюками, а теперь и вовсе предпочтительно смотреться в зеркало пореже. В общем, всякий раз, когда Ангелина шла мимо, Маргарита Петровна сердито поджимала губы. А теперь еще и вереница мужиков. Может, у нее там – притон какой? Нет, надо бы сообщить куда следует, пускай проверят.