– Не та, что передается с едой, водой, ветром или прикосновением, – ответила старуха. – Для этой заразы нужна магия, а магия накрывает всякого настолько, насколько он готов ей поддаться. Но даже те, кто поддаются, поддаются по-разному. Кто-то от немощи своей, а кто-то от силы.

Она ткнула пальцем в Кригера.

– Это еще почему? – пробормотал тот заплетающимся языком. – Что еще за магия? И почему я поддаюсь ей от силы? Как это?

– Высокая башня рушится с большим грохотом, – проговорила старуха. – Глубокая впадина хранит больше воды. Магия мора – как вода. Она ищет низкое место. Стекает по склонам. Копится.

– Что же это выходит? – хрипло рассмеялся Кригер. – Я низкое место? Или все же высокая башня?

– Ты касался жнеца, – прошептала старуха. – Или касался кого-то, кто касался жнеца, но сам оказался стоек. В том нет твоей вины. Только твоя беда. Или не только твоя.

Она замолчала, подняла старческое лицо к солнцу и замерла, словно сказала все, что хотела сказать, и решила погреться под весенними лучами.

– Кто ты? – спросил Торн, поднимаясь на ноги.

– Никто, – шевельнула она губами. – Иду, куда несут меня ноги, чуть лекарствую, чуть расплетаю колдовство, чуть пророчествую. Ровно настолько, чтобы не слыть ни лекаркой, ни колдуньей, ни гадалкой.

– И что же нам делать? – после паузы спросил Торн, оглянувшись на Кригера.

– А вы что-то делали? – произнесла старуха, не глядя на него.

– Вот, пришли к менгиру… – Торн взглянул на Вегена, на лице которого застыло выражение досады. – Я хочу спасти дочь. Если не поможет, собираемся в Урсус. Есть там одна лекарка…

– Унда? – спросила старуха. – Да. Есть.

– Она поможет нам? – напрягся Торн.

– Если дойдете до Урсуса, возможно.

Старуха взглянула на Торна, заставив того вздрогнуть, отшатнуться и побледнеть. Ему показалось, что солнце, на которое она смотрела, продолжило сиять в ее глазах.

– И что же нам помешает дойти? – поинтересовалась Гледа.

– Третий отряд энсов, – прищурилась Чила. – Те, что шли перед вами. Они слегка заблудились. Но скоро будут. Через полчаса.

– Демон меня раздери! – вскочил на ноги Веген. – Сколько их?

– Около двадцати, – пробормотала, закатив глаза, старуха. – Но это последние на ближайшие дни. Те пятнадцать, что ушли от острога, не вернутся.

– Не успеем восстановить стену, – заковылял прочь Веген и крикнул уже через плечо. – Ты слушай ее, Торн! Появилась вчера, попросила воды и предупредила об этой нечисти! Две атаки уже отбили! Готовься помогать!

– Не бойся меня, капитан, – сдвинула брови старуха. – Я не убиваю глазами, просто вижу многое.

– И что же ты видишь? – спросил Торн.

– Вы все заражены, но умирать пока не собираетесь, – проговорила старуха. – Особенно ты и твоя дочь. Тебе помогает твое упрямство, а твоей дочери стрикс, хотя упрямства у нее больше, чем у тебя. Но стрикс истаивает. А вот твой друг, – она посмотрела на поджавшего губы Кригера, – хороший человек, но слабый. Запомни, войско ломается как деревяшка – в самом гнилом месте.

– Гнилое место? – с болезненным смешком поднялся на ноги Кригер. – Или все же низкое? Так башня или же гнилой сарай?

– Тебе просто не повезло, – вздохнула старуха. – Хотя сила и слабость всегда ходят рука об руку. Зато повезло всем остальным. Возможно, вы увидите, чем обернется эта жатва, когда всем покажется, что она осеклась.

– Ты не могла бы выражаться чуть яснее? – поморщился Торн.

– Я не провидица, – усмехнулась старуха. – Я чувствую тепло или холод, но не всегда могу объяснить их причину. Особенно, когда речь идет о столь великих замыслах, что даже окинуть взглядом их невозможно. Вот эти два молодых парня, как бы они ни надували зобы, – она кивнула на Ходу и Сопа, – перепуганы насмерть. Зараза сидит в них, но не успела ухватить их за горло. Может быть, она и угаснет, следите за своими стриксами. Это касается и монаха. Вот он, – кивок последовал в сторону Брета, – упрямее и хитрее всех вас вместе взятых, не считая твоей дочери, капитан, но черноты в нем нет, хотя страха предостаточно. Почти столько же, сколько в нем, – она посмотрела на Флита. – Но разве не борьба с собственным страхом делает мальчишку воином? А вот ты… – она перевела взгляд на Рамлина, – уже претерпел немало. Но не надейся на менгир. Он больше не исцеляет. Стриксы могут отсрочить твою смерть. Менгир бесполезен. Даже опасен.