Вместо часов словесник защелкнул на каждом запястье по медному браслету с гравировкой в виде рунной вязи. Рассовал по карманам несколько амулетов, один надел на шею. Мельком подумал, что при всем его отношении к религии как-то не слишком удобно возвращаться в бывший монастырь обвешанным колдовскими гаджетами, словно шаман туземного племени. Однако ничего не поделаешь.

Затем Дреер надел под пиджак кобуру. Проверил обойму. Обычные пули не попадают в Сумрак, а стрельба даже на первом слое затруднена. Но в этих пулях не было ни миллиграмма свинца, как, впрочем, и серебра. Пороховая смесь тоже была специально обработана магией.

Даже из снайперской винтовки пуля не летит по идеальной прямой, ее траекторию сбивают ветер и гравитация. Инквизиторские же после всех заговоров и наговоров выделывали поистине акробатические кульбиты. Дреер помнил самое первое занятие в подвальном тире, когда нужно было попасть выстрелом в простую бумажную мишень, обогнув и не задев подвешенную перед ней коровью тушу.

Билетерша и охрана при входе в монастырь равнодушно посмотрели сквозь Дмитрия, как не обратили внимания на его сборы ни прохожие на улице, ни водители редких авто.

Евстафий ждал в камере. Он водил руками над кроссовками Матвея, явно стараясь извлечь максимум информации. Однако дара провидца у него не было ни как у Иного, ни как у подвижника веры.

– Почти ничего. – Дозорный протер запотевшие очки и провел по лбу носовым платком. – Он испытывал страх. Это последнее, что здесь осталось.

– А был ли мальчик? – пробормотал Дреер, копаясь в прихваченной сумке. – Может, и мальчика-то никакого не было?

Дмитрий извлек украшенный кристаллами и символами приборчик с крутящейся стрелкой, отдаленно похожий на компас. Инквизиторы преуспели в обходе ограничений собственного уровня, и приборчик заменял чувствительность мага как минимум второго ранга.

Однако и это приспособление, когда Дреер обошел с ним каждый угол, ничего не показало. Кроме одного…

– Он ушел не сам, – сказал Дмитрий. – Вы были правы, изнутри камеру пробить нельзя. Пробили снаружи.

– Я проверил все. Никто не мог, ни на первом, ни на втором слое.

– Они пришли снизу. С третьего как минимум. А это что?

Дмитрий уставился на кочан капусты под табуретом. В кочане торчали вилки проводов от телевизора и электрочайника. Обнаружив пропажу узника, Дреер настолько погрузился в исследование Сумрака и силовых векторов, что даже не обратил внимания на некоторые… мелочи интерьера. Непростительно для сыщика.

– Это? – Евстафий отложил кроссовку. – Сонька передала с телевизором. Ведьмовские штуки. Они могут переводить одну природную силу в другую. Скажем, биологическую энергию в постоянный или переменный ток. Да Матвей и сам умел, из стручков перца батарейки вырезал для плеера.

Дмитрий мысленно поставил себе еще один минус. Он сам проходил когда-то подобные трюки в инквизиторском курсе выживания. Однако трансформация энергий у него не получалась, все-таки словесник не был ни Темным, ни тем более ведьмаком.

– А ну-ка… – Дмитрий воткнул в кочан старую серебряную булавку с изумрудным камнем. Тот, словно индикатор, мгновенно изменил цвет и замерцал.

– У нас есть подозреваемый, – сообщил Дмитрий. – Вернее, подозреваемая.

– Сонька могла бы выйти на третий уровень. Но даже она сюда не проникнет. Видите иглу? – Дозорный указал в направлении массивного верхнего косяка над входной дверью. – Ни ведьма, ни ведьмак не прошли бы сюда и не вы шли бы, пока она воткнута. А вытащить ее сумел бы только я.

Толково раньше колдовские тюрьмы строили, подумал Дреер. Использовали все, от высшей магии до простейших народных способов.