Покончив с Лягушом, Плейнфилд исчез. Убийство осталось нераскрытым. Полиция корпорации объявила репортера в розыск, но того и след простыл.

Его разыскивали за воровство. Его разыскивали за уничтожение муниципальной собственности и собственности корпорации. Его разыскивали за подкуп муниципальных чиновников и сотрудников корпорации. Его разыскивали за длинный перечень преступлений. Но главным образом – за убийство Лягуша и Смайта.

У Блейка была очень хорошая память.

В «Стимпсон-Грабовски» утверждали, что никогда не слышали о Плейнфилде. Полицейские Блейка потребовали ответа – как в таком случае этот человек добрался до Черномира на чартерном корабле «Стимпсон-Грабовски»? Как он оказался в числе обозревателей, если о нем никто не знал?

«Стимпсон-Грабовски» ответило высокомерным молчанием.

Их молчание уже само по себе о многом говорило. Плейнфилд несомненно имел немалый вес за пределами планеты.

В преследовательском азарте мотивы убийцы отошли на второй план. Лишь горстка людей знала о заявке и завещании Лягуша, и всех подкупил Плейнфилд. Их отдали под суд, где никто не стал их слушать, и приговорили к изгнанию, что означало, что им дали скафандры и выставили за городские шлюзы, предоставив выживать самостоятельно.

Блейк в очередной раз подтвердил, что не оставит ни один долг не оплаченным, хотя на это могло потребоваться поколение.

По изначальному завещанию Лягуша Мойре доставалось больше, чем кто-либо мог предполагать. Ей вполне этого хватило, чтобы обеспечить себе достойное место в жизни Крайгорода.

Жизнь продолжалась.

Мы не были любящей семьей, но и у нас случались особые минуты. И по большей части они выглядели несколько странно.

Масато Игараси Шторм

Человек-без-Лица улыбнулся и протянул руку к Бенджамину. Он был полностью гол, без волос и половых признаков. Бенджамин заскулил и попятился. Человек-без-Лица приближался к нему размеренным уверенным шагом.

Слабо вскрикнув, Бенджамин повернулся и побежал. Ноги увязали в тягучей массе. Несмотря на все усилия, они едва двигались, словно в замедленной съемке.

Улицы и стены города сияли единообразной, ослепительной белизной. В зданиях не было окон, а очертания дверей едва различались.

Он перебегал от одной к другой, стуча и крича:

– Помогите!

Никто не отвечал.

Он оглянулся. Человек-без-Лица уверенно следовал за ним, даже не прибавляя шага, улыбаясь и протягивая руку.

Бенджамин снова побежал по залитой патокой улице.

Теперь, когда он стучал, в дверях открывались маленькие окошки, откуда, смеясь, выглядывали люди. Он мчался от двери к двери, и смех за спиной сливался в единый хор.

По щекам текли слезы, он весь вспотел. Его била непрекращающаяся дрожь. Тело болело от изнеможения.

Оглянувшись, он увидел, что Человек-без-Лица идет за ним на том же расстоянии размеренным шагом, протягивая руку.

Он побежал дальше, пытаясь оторваться от преследователя. Люди смеялись над ним с крыш, нараспев выкрикивая:

– Бенджамин, Бенджамин! Беги, малыш Бенджамин, беги!

Задыхаясь, он свернул в переулок. Застонав от ужаса, он развернулся. К нему приближался с протянутой рукой Человек-без-Лица.

Он прижался к стене, пытаясь найти хоть какую-то опору для ноги, вскарабкаться по скользкой поверхности цвета слоновой кости.

– Нет! Не надо!

Плеча коснулась ледяная ладонь, сжав его двумя пальцами. Мышцы словно обожгло огнем.

Развернувшись, он бросился на Человека-без-Лица, схватив его за горло. В ответ все так же сияла застывшая улыбка.

Невидимая рука несколько раз хлестнула его по лицу, но он не ослаблял хватку. По его носу и щекам начал колотить маленький кулачок.