Ксюшина тень неумолимо теснила дикую к ящику, но в последний момент что-то пошло не так. Вместо того чтобы загнать дикую в тюрьму, тень моей сестры обернулась вокруг нее подобно пледу и принялась сжиматься. То, что я сочла за удушающий прием, было поглощением. Я поняла это по шепоту в толпе.

– Она ее заглатывает, – роптали позади меня.

– Как это возможно? Тенелову это не под силу.

Возможно или нет, а только Ксюшина тень проглотила дикую, не поперхнувшись. Она сделала ее частью себя, от чего стала еще чернее.

К стене метнулась фигура. Я узнала Нани, когда она вышла на свет и вытолкнула Ксюшу за предел луча прожектора.

Я бросилась к сестре и ощупала ее в поисках повреждений. Ксюша не выглядела потрепанной. Ни единого ушиба. Зато она все еще дрожала от адреналина в крови и восторга после победы.

– Испытание закончено, хвала первородной тени. Давайте танцевать! – крикнула Нани.

Ее голос звучал подчеркнуто весело, но даже мне было понятно, что веселость притворная. Тем не менее, заиграла музыка. Музыканты из числа рабочих отбивали руками ритм на барабанах. И танец, и сама музыка напоминали танго.

Нани взмахнула длинной юбкой и сделала первые па. Ее партнером по танцу был не кто-нибудь, а собственная тень. Странно было наблюдать за танцем, где один танцующий – живой, а второй всего лишь тень на стене. И все же что-то в этом было. То, как они подхватывали движения друг друга, гипнотизировало.

Ритм убыстрялся. Музыка гремела. Рабочие хлопали и притопывали ногами в такт мелодии. Нани кружилась, и юбка развивалась вокруг нее парусом. Любуясь танцем, все благополучно забыли о проваленном испытании, что было нам на руку.

Я и сама с трудом оторвалась от танца с тенью. Надо было увести Ксюшу с Колей от прожектора. Коля как раз встал на ноги. Я отдала ему платок, промокнуть рану на губе, и мы потихоньку улизнули от Корсы и его спутников, пока они не засыпали нас вопросами.

Вчетвером мы выбрались из толпы. Уставшие от шума, отдалились от костров и вышли на пустырь. Сюда редко забредали рабочие, поэтому здесь еще росла чахлая трава. Тонкие белые стебли тянулись к небу, напоминая крохотные сталагмиты.

Коля и сестра к этому времени уже пришли в себя. К Коле даже вернулся румянец. А вот Ксюша была непривычно тиха. Схватка с тенью повлияла на нее, понять бы еще как.

– Ксюха, это было, это было, – Коля задыхался от эмоций и никак не мог подобрать слова. – Мощно! – наконец, выдохнул он. – Ты невероятная, как, как… как невероятный Халк.

Ксюша, до этого слушавшая комплимент с улыбкой, встрепенулась и пробурчала:

– Ты мне льстишь.

Коля понял, что сболтнул глупость, и густо покраснел. Ну, просто наливное яблоко.

– Что ты сделала с дикой тенью? – задала я мучающий меня вопрос. – Ты ее съела?

– Без понятия. Я не чувствую в себе изменений. Если моя тень и проглотила дикую, то на мне это не сказалось.

– Тогда почему у зрителей были такие лица, словно они увидели привидение?

– Мало, кто способен поглощать тени, – произнес фантом, глядя в небо.

– А поконкретнее? – настаивала я.

– Только тени-сами-по-себе. Они выживают за счет поглощения.

– И все?

– Разное говорят про пожирателей, но я с ними не сталкивался, – фантом втянул голову в плечи и поднял ворот плаща. На его языке жестов это означало – разговор окончен.

– Но я не хочу никого поглощать, – прошептала Ксюша.

– И на дикую ты совсем не похожа, – исправил Коля промах с комплиментом.

– Еще полгода в цветоломни, и мы все будем похожи на диких, – проворчала я. – Я уже начала забывать, что такое нормальный душ, и как работает слив в унитазе.