– Пора возвращаться, – сказала я. – Разве не понятно, что она не справляется?

– Подожди, – возразила Нани. – Дай ей выставить защиту.

Нани взяла лицо Ксюши в свои ладони и велела сестре смотреть себе в глаза.

– Дыши, – сказала она, – глубоко и спокойно. Это поможет тебе сосредоточиться.

Но Нани самой впору было сосредоточиться. Она то и дело косилась на рекламный щит, где на красном фоне шли желтые буквы. Он и мне резал глаза, а ей каково?

– Хватит, – я оттолкнула Нани от сестры. – Мы уходим. Немедленно. И я никого ждать не буду.

У Нани нижняя губа задрожала совсем как у ребенка, который вот-вот расплачется. Но как бы ей не хотелось остаться в моем мире, она не спорила.

Мы с Колей подхватили Ксюшу под руки и поволокли прочь со двора, пока местные старушки не кинулись нам на помощь. Сестра не сопротивлялась, сопровождая наше отступление скулежом.

Я бросилась к ближайшей тени. Это оказалась тень того самого рекламного щита. В последний раз оглянувшись на дом, я разрезала тень на асфальте и прыгнула в нее, как в водоем, потянув за собой спутников.

Раньше я всегда погружалась в тень вертикально, фактически входила в нее. В этот раз погружение вышло горизонтальным. Нас немного покружило, я никак не могла сориентироваться в пространстве. Но я держала в голове образ грота в цветоломни, и – о, чудо! – мы вынырнули именно там. Это было мое первое точное попадание. Я определенно делаю успехи.

Генератор тарахтел, свет прожектора бил по глазам и первое, что я сделала – выключи их. Хватит на сегодня теней.

– Не верю, что говорю это, – выдохнул Коля, – но до чего же я рад вернуться на теневую сторону!

Мы походили на беглецов с того света. Всклоченные, вспотевшие, вздрагивающие от шорохов, мы привались к стене грота, отдышаться. У Ксюши дрожали руки, но хуже всего был сумасшедший блеск в глазах Нани. Тенеловы сходят с ума к концу жизни, но вдруг резкое перемещение в мир красок способно ускорить приход безумия?

Переведя дух, я взяла Ксюшу под руку, чтобы отвести ее в палатку. Нам всем требовался отдых. Лично я не отказалась бы вздремнуть пару часиков. И плевать, что сейчас середина дня.

Коля подхватил Ксюшу с другой стороны, и мы двинулись к выходу, обогнув Нани по кругу, точно она прокаженная. Объясняться с ней не было желания. Я бы так и ушла, не сказав ни слова, не заговори она со мной.

– Прости, – пробормотала Нани, и я обернулась. В ее глазах все еще витали призраки цветов, но и разум в них вернулся. – Я была не готова. Я потеряла контроль. Мне казалось, что после всех этих лет в цветоломни, я справлюсь, но это была ошибка. Мне не следовало переходить на другую сторону, да покарает меня первородная тень. Я ошиблась.

– Хватит себя корить, – перебила я. – Все порой ошибаются.

Нани выглядела несчастной, и моя злость растворилась как сахар в кипятке. Потрясение при виде цветов – достаточное наказание.

– Ты неплохо держалась, – похвалила она Ксюшу, – чего нельзя сказать обо мне. Кто не мог себя контролировать, так это я.

– Ничего, – Ксюша выдавила из себя улыбку. – Я все понимаю. Очевидно, для тебя это было шоком.

Я повела все понимающую и все прощающую сестру в палатку, где она завалилась на тюфяк и проспала до следующего утра. Но перед тем как уснуть, она поведала мне о пережитом кошмаре. Если первое столкновение с тенями она не помнила, то второе отложило в памяти во всех подробностях. По ее словам это было похоже на разверзнувшуюся бездну. Все тени мира устремились к ней, желая ее поглотить. Они принимали уродливые формы, свистели и кричали. Тени застили собой мир. Все, кроме них, перестало существовать.