Ей было мало всего. Мало спокойствия, которое подарила Черная соль, мало равнодушия, и совершенно не нравилось то, как часто билось сердце. Вэл жаждала тишины в израненной душе.

Улыбка, смех и протянутая рука, а затем – выпивка, мутная и вонючая, щедро льющаяся в горло.

Прогадала, конечно. Дешевое пойло ударило в голову, забило в висках головной болью, вызывая обратный эффект. Вэл услышала свой голос, небрежный громкий смех и поняла, что хватила лишку.

Зато парню она, похоже, нравилась. Он прижимал ее к себе, гуляя руками по телу, почти не стесняясь и не задаваясь лишними вопросами.

Он вообще не говорил с ней. Проворные пальцы нырнули за пояс штанов, нетерпеливо скользнули вниз по животу. Чужие прикосновения отдались тошнотой в желудке. Вэл скривила губы, толкая парня в грудь.

Тот недовольно зашипел и запустил пятерню ей в волосы, стискивая ладонь.

Он потянул ее лицо к своему, будто желая разглядеть. Вэл же, с большим трудом сдерживаясь от размашистого удара, разглядела его.

Ничего особенного. Совсем молодой, с грязной кожей, серой в вечерних сумерках, с поцарапанным лицом и обкусанными, как у нее самой, губами.

Еще немного, год или два, и не останется ничего, что отличало бы его от таких же побитых жизнью дешевок. Вэл знала, что его ждет в подобном месте. Очередной собутыльник, напившись, зацепится случайным словом и изобьет его, оставив полуживого. И у него, в отличие от Вэл, не будет рядом стаи, которая подберет и не даст сдохнуть подобно жалкой собачонке.

А может быть, он просто сопьется и сгинет в сточной канаве, завершая свою жизнь самым логичным концом.

Вэл нисколько не жалела о его участи – он слишком раздражал ее своими липкими прикосновениями и жадными поглаживаниями.

Парень, не отпуская волосы, потянул ее в сторону, желая увести от пьяной компании. Ведомая им, она послушно шагнула следом, цепляясь пальцами за его куртку, натягивая ткань, и ему пришлось остановиться. Она засмеялась в ответ на его недовольный возглас, и он, успокоившись, что-то зашептал ей, обдавая дыханием, в котором Вэл чувствовала резкий запах алкоголя и съеденной им ранее пищи.

Было немного противно, но она с весельем урезонила себя. Быстро же разбаловалась на персиках и винограде Раза, позабыв о том, чего достойна на самом деле.

Темный закуток между двух покосившихся лачуг надежно скрыл их от людских глаз. Под подошвами сапог противно расползалась жижа, едкий кислый запах блевотины ударил в ноздри.

– Снимай штаны, – шепнул парень, стискивая пальцы в ее волосах, заставляя запрокинуть голову.

Настойчивые губы прижались к рту, влажно раскрылись, завлекая.

Вэл, ощущая сильную брезгливость, чуть оттолкнула его от себя, замечая в глазах злое изумление.

– Что такое? – с досадой в голосе спросил парень, отпуская наконец волосы и принимаясь поглаживать грудь девушки сквозь плотную ткань туники.

– Ты считаешь меня красивой? – Вэл вскинула руку, дотрагиваясь пальцами до подбородка парня.

Глаза его, полные похоти, влажно заблестели.

Красивой, какой видел ее Раза.

«Повезло тебе, глупец, ты даже не представляешь, с кем имеешь дело».

Наверное, парень был бы сильно удивлен, узнав, что желает разделить собственность с самим наместником.

– Ты красивая сучка, – осипшим голосом сказал парень, проводя языком по потрескавшимся губам. Пальцы его сжали грудь Вэл.

Он смотрел на нее полупьяными, полными тумана глазами.

Идиот.

– Ненавижу, – на выдохе зло сказала Вэл, прищуриваясь, и парень вдруг замер, теряясь под ее взглядом.

Вечерний воздух показался густым, насыщенным, плотным, кружащим голову, когда Вэл резко и со всей силы ударила коленом в пах парня. Тот засипел, неуклюже взмахнул руками, тут же получая локтем в лицо.