– Приветствую тебя, о, незнакомец, – проговорил он и осекся, – О, прошу прощения, вас я не заметил…

Эта фраза относилась к стоявшему в дверях Макиннону, похожему на привидение. Джим обернулся к нему.

– Мистер Вебстер Гарланд, мистер Фредерик Гарланд, художники-фотографы, – представил он своих друзей, – А это мистер Макиннон, Шотландский маг.

Хозяева встали и обменялись с гостем рукопожатиями. Вебстер оживился.

– Я видел ваше представление на прошлой неделе – изумительно! В «Альгамбре». Выпьете виски?

Макиннон сел в кресло, а Джим плюхнулся на стул возле длинной лавки. Пока Вебстер разливал виски, Джим коротко изложил суть дела:

– Нам пришлось выбираться через крышу. Дело в том, что мистер Макиннон вынужден был уходить второпях, поэтому он оставил в гримерной свой обычный костюм, не говоря уж о деньгах и всяких разных вещичках и штучках. Возможно, я сумею забрать их завтра утром, но сам он, насколько я понимаю, попал в хорошенькую переделку. Вот я и подумал: может быть, мы сумеем ему помочь.

Увидев на лице Макиннона сомнение, Фредерик сказал:

– Вы находитесь в детективном агентстве Гарланда, мистер Макиннон. Кое-какие задачки нам уже доводилось решать в свое время. В чем ваша проблема?

– Я не уверен… – заговорил Макиннон, – Не знаю, подходит ли этот случай для детективного агентства. Это… все это очень смутно, очень… туманно. Я, право, не знаю…

– В том, что мы выслушаем вашу историю, никакого вреда не будет, – сказал Джим, – Если мы не беремся за дело, о гонораре не может быть речи, так что вы ничего на том не потеряете.

Вебстер слегка поднял брови, уловив холодок в тоне Джима. А Джима давно уже раздражал Макиннон своими хитрыми увертками, отталкивающей комбинацией беспомощности и скрытности.

– Джим прав, мистер Макиннон, – сказал Фредерик, – Нет соглашения – нет гонорара. И вы можете смело довериться нашей скромности. Что бы вы нам здесь ни рассказали, все здесь и останется.

Макиннон несколько раз переводил глаза с Фредерика на Вебстера и обратно – и вдруг решился.

– Ну что ж, – сказал он, – Очень хорошо. Я вам расскажу, хотя и не уверен, стоит ли это расследовать. Наверное, самое лучшее было бы все оставить как есть, пусть угаснет само собой. Увидим.

Он допил свое виски, и Вебстер снова налил ему.

– Вы говорили об убийстве, – напомнил Джим.

– Я дойду до этого… Что вам известно о спиритизме, джентльмены?

Фредерик вскинул брови:

– Спиритизм? Забавно, что вы заговорили об этом. Один человек сегодня попросил меня приглядеться к одной компании спиритов. Мошенничество, я полагаю.

– Да, мошенничества здесь много, – согласился Макиннон. – Но есть люди, наделенные особым даром телепатии, и я один из них. И в моей профессии это помеха, что бы вы об этом ни думали. Я стараюсь, чтобы эти две вещи не соприкасались. То, что я делаю на сцене, выглядит магией, но в действительности это просто техника. И делать то же самое может кто угодно, стоит только попрактиковаться. Но с другой стороны… психическая сторона дела… это дар. То, что я делаю, это психометрия. Вам знаком этот термин?

– Да, я слышал его, – сказал Фредерик, – Вы берете какой-нибудь предмет и по нему можете рассказать о самых разных вещах, это верно?

– Я вам покажу, – сказал Макиннон, – Найдется у вас что-нибудь, с чем я мог бы попытаться это проделать?

Фредерик протянул руку через длинную полку, на которой сидел сам, и взял маленький круглый предмет из латуни, немного напоминавший тяжелые карманные часы без циферблата. Макиннон взял предмет, выпрямился в кресле и, держа его обеими руками, весь подался вперед, нахмурился и закрыл глаза.