— Ты забываешься, мальчик! — Горм с грохотом встал из-за стола и посмотрел на Мартейна уничтожающим взглядом, сверху вниз. — Я предупредил тебя. Дальше думай сам.

Быстрым шагом он направился к выходу, но в последний момент остановился возле меня и снова ткнул в мою сторону пальцем. Я готова была провалиться сквозь землю, хотя Архимагистр не применял ко мне никакого заклинания.

— Не надейся, что я позволю тебе или твоей жене воспользоваться Алтарём Родовой стихии! Рабы, кем бы они ни были по крови, останутся рабами. Выпустить на волю их дар мы не просто не можем, но не имеем права. Ради всеобщего блага, Фоули.

И старик вышел прочь, хлопнув дверью.

— Эли, позови Адриану, она должна быть сейчас у себя, — обратился ко мне хозяин, и я поспешила выполнить его поручение.

Спальни господ и гостевые комнаты располагались на втором этаже, куда вели два лестничных пролёта, разделённые широкой площадкой. На площадке стояли в кадках фикусы и гибискусы с зефирно-розовыми цветами, а в открытое окно была видна дорожка, ведущая вокруг дома. По ней ходили в основном слуги, поэтому я сильно удивилась, заметив Архимагистра Горма, стоящего у раскидистого розового куста.

Телохранители главы Совета ждали его у ворот, но он почему-то любовался роскошными цветами с хмурым и сосредоточенным выражением на лице. Я знала о том, что маги особенно остро чувствуют взгляд, поэтому укрылась за широкими листьями фикуса.

Горм протянул руку и снял с куста какую-то мелкую букашку, после чего поднёс её к губам и принялся что-то шептать. Это выглядело странно, если учесть, что пару минут назад он кричал на хозяина поместья. Не успела я моргнуть, как Архимагистр бросил быстрый взгляд по сторонам, стряхнул с руки насекомое и направился к воротам как ни в чём не бывало. До чего чудной человек! С виду — злющий деспот, а сам шепчется с букашками. Ничего не понятно.

Я передала госпоже Адриане просьбу мужа, и она, набросив шёлковый халат и проведя рукой по растрёпанным волосам, поспешила вниз к Мартейну. Пока они завтракают, я решила прибрать их комнаты и перестелить постели. Я размышляла обо всём услышанном в столовой, а сама чистила ковры, протирала пыль, собирала бельё — словом, руки мои были всё время заняты, а мысли неторопливо копошились где-то на задворках сознания.

Когда комната Адрианы засияла чистотой, я ещё раз придирчиво проверила каждый уголок… и вдруг заметила на подоконнике крошечного паучка. Негодяй, должно быть, залетел в открытое окно на тонкой паутинке. Я схватила тряпку и двинулась к нему, собираясь вышвырнуть вон, в сад, но тут паук на глазах начал расти, расти, расти. Через несколько секунд на меня смотрела мохнатая тварь размером с большую тарелку. Его упитанное брюхо светилось угрожающе-зелёной магией, казалось, что оно вот-вот лопнет!

— Так, — сказала я себе, делая шаг назад, готовая закричать от ужаса. — Нужно сказать господину Мартейну…

Но сделать второй шаг я не успела — паучище прыгнул мне на грудь, метнулся к шее и укусил.

12. 12

Я громко вскрикнула и упала на колени, изо всех сил пытаясь оторвать от себя заколдованную мохнатую тварь. Руки соскользнули с сияющего магией тела паука, словно он был намазан маслом.

— Помогите! Помоги… — попыталась позвать я, но голос вдруг пропал.

От места укуса быстро распространялось парализующее жжение. Несколько секунд — и вот я уже не в состоянии шевелить губами и двигать руками. Тело перестало меня слушаться, и я с глухим стуком завалилась набок, на ковёр. Это было ужасно! Я понимала, что очень скоро умру, но невозможность стряхнуть с себя паука или хотя бы закричать делала последние минуты моей жизни совсем невыносимыми. Тварь крепко вцепилась в меня всеми восемью лапами и продолжала впрыскивать яд, а я лежала неподвижно и смотрела, как расплывается и меркнет маленький кусочек голубого неба в раскрытом окне.