– В круг вставайте, я устала как дворцовый распорядитель после королевской свадьбы. И спать очень хочется. За талию меня обнимите. Нет. Талия выше. Отлично, вы нашли у меня талию. Вот там и держите руки, не выше и не ниже, а то выпихну из круга и за последствия отвечать не буду. Ладно, начинаем.

Бабка, появившаяся из могильного холмика, была милым божьим одуванчиком. Вот ни за что бы не подумала. Судя по количеству проклятий, оставленных в доме и его окрестностях я ожидала старую каргу, со скрюченным носом и длинными ногтями. Но бабушка очень походила на ласковую старушку у печки, а не на старую злую ведьму. Она была в длинном платье старомодного покроя, белом платке, накинутом на плечи и с доброй улыбкой на лице.

И грубые слова, что, мол, ей нужно, застряли у меня на языке и я спросила вполне мирно.

– Ты звала. Я могу помочь?

– Деточка, просьба у меня к тебе, – скрипучим голоском сказала старушка.

– Я слушаю.

– Присмотри за ним, деточка? Не дай его убить. Все к этому идет, и если не вмешаются другие силы, то погибнет мальчик. А как без него? Без него все тут погибнет.

– Кажется это только, бабушка. Нет такого человека, без которого все рухнет. На место одного придет другой, потом третий. И мир выстоит. Земля родит новый урожай, день сменит ночь, а мать родит новое дитя. Вам ли этого не знать?

– Нет, такого уже не будет. И один человек способен победить войско, если силен духом. Один человек может поднять армию за собой, а ради другого никто и с лавки не поднимется. Постарайся, деточка?

– А почему это вы так о нем печетесь?

– А вот это не твое дело, деточка, – и в глазах зажегся огонек настоящей ведьмы.

Но потом, сделав вид, что мне все это показалось, она продолжила ласковым голосом.

– Дом мой твой отныне, забирай. В лес еще сходи, там старый схрон стоит. В нем поищи, глядишь, и найдешь что полезное?

– Поняла. За дом спасибо, бабушка. За Маркграфом присмотрю, но ничего не обещаю. Он взрослый мальчик. Я буду помогать по мере сил. За схрон в лесу спасибо, наведаюсь. Про убийцу своего ничего не скажете?

– А что про него говорить? Плохой он. И смерть моя ему выгоды не принесет. Только вот плохо, что он постоянно рядом с мальчиком кружит. Не к добру это.

– Значит убийца в окружении Маркграфа, – кивнула я, что поняла ее и продолжила, – Оборотень?

– Деточка, ты многое знаешь, многое умеешь. Я рассчитываю на тебя. С тобой мальчик будет в безопасности. Пора мне. Отпусти.

– Спасибо, бабушка.

Я забрала магию, удерживающую призрака, и он растаял. Только на могиле остался черный след. Если бы я до этого не спалила Вороний глаз, то он бы сам завял. Мир мертвых и мир живых плохо соприкасаются.

– Можете отпустить меня. Моя талия медом не намазана.

– Как вы поняли, что она говорит обо мне? Я со словом «мальчик» плохо соотношусь.

Маркграф отпустил меня и даже отошел, позволяя вздохнуть свободнее.

– А что тут понимать? О ком еще может так заботиться старая деревенская ведьма, что даже не поленилась оставить посмертие? О деревенском старосте? Не смешите мои седины. Только ваша персона могла стоить такого затрата силы. Она так об этом пеклась, что даже собственная смерть была для нее не так важна.

– Что вы делаете? – сказал он, посмотрев на мои магические потуги.

– Я понимаю, что она была вам дорога, но она все же ведьма. Поэтому ее тело должно быть сожжено. Ну, или то, что от него осталось.

– И как вы намереваетесь это сделать?

– Магией. У вас есть другие предложения? Нет, можно конечно выкопать гроб, устроить публичную кремацию, развеять прах в горах, для пущего пафоса, но подобные публичные зрелища без меня.