Все это он говорил, вытаскивая меня за руки из подвала.

– Дверь закройте. Ни к чему нам гости, – попросила я после того как меня усадили на стул.

Он с шумом ее захлопнул, даже не заглянув внутрь. Это он такой не любопытный вдруг стал? Или его и впрямь больше волнует моя персона?

– Вы когда ели в последний раз? – спросил он.

– Э-э-э. Вчера утром. Еще до… Ну, до, в общем.

Он опять возвышался надо мной, и был крайне недоволен.

– Брендан!

В дверь заглянула голова парня, все это время наверняка стоящего поблизости и подслушивающего.

– Тащи сюда корзину и накрой на столе. Госпоже ведьме необходимо поесть. Будем ужинать, обедать и завтракать сразу.

– Сейчас. Это мы мигом, – в дом протиснулась большая корзина и, судя по тому, как напрягались мышцы на руке Брендона, еще и тяжелая.

– Госпожа ведьма? – приподняла я брови.

– Да. Лика? Это настоящее имя?

– Да. Меня и в самом деле так зовут, – кивнула я.

Это не полное имя, но об этом ему знать не положено.

– Хотел убедиться, прежде чем использовать его, – объяснили мне.

Я пожала плечами. Да на здоровье. Мне не жалко, меня вот больше интересовало содержание корзины.

Брендан ловко и быстро накрывал на стол.

– А где Тильпин? – спросила я, пристально наблюдая за его сноровистыми руками.

Он достал из корзины большую крынку с молоком, хлеб, зелень и большой чугунок с чем-то, что пахло умопомрачительно.

*

– Это мясная похлебка из оленя, – пояснил Маркграф, с ехидной улыбкой наблюдая, как я принюхиваюсь.

– Так Тильпин домой побежал. У него еще дела за день не переделаны. Мы как вернулись с ним из замка, так он и убежал, – пояснил мне Брендан.

– Из замка вернулись? Ты о чем?

– Ну, мы там стояли на улице, стояли. И время уже к обеду, а вы все из погреба не выходили. Ну, мы и побежали рассказать обо всем Его Светлости. На всякий случай, – пояснил мне Брендан.

– А что уже вечер?

– Да. Вы просидели в подвале почти весь день, – кивнул Маркграф.

– Зато все сделала и теперь можно в доме спокойно ночевать, не опасаясь старых проклятий и неуспокоенных духов, – парировала я.

– Я так и понял. Я собственно по этому поводу и пришел. Ну помимо того, чтобы извлечь вас из погреба и накормить, – кивнул мне Маркграф.

У Брендана в корзине оказалось еще две миски, которые он наполнил ароматной похлебкой.

– А почему две? – удивилась я.

– Так вам и Его Светлости, – протянул парень.

– А ты?

– А…

– Мой дом, мои правила! – отчеканила я и встала.

Я еще плохо ориентировалась, где и что лежит, но в кухонном шкафу у печки определенно должны были быть глиняные миски. Так и оказалось. И они даже были не пыльные, так как лежали в шкафу. Я протерла одну лежащим тут же полотенцем и протянула Брендону. Тот в нерешительность посмотрел на Маркграфа и только после того как получил от него кивок налил в нее похлебку.

Я уселась и принялась за еду. Как же вкусно!

– Передайте мою огромную благодарность повару. Похлебка – объедение, – и я продолжила уплетать за обе щеки.

Маркграф фыркнул, но тоже приступил к еде. Брендан помялся, но сел с нами за стол и тоже приступил к трапезе. Я отдала должное и вкусному мягкому хлебу, и зелени. И только когда съела все дочиста, приступила к рассказу о том, как умерла старая Клара.

Брендан собрал ложки и миски обратно в корзину, а вот хлеб и молоко прятать не стал. Налил три полных кружки, взял он их из моего шкафа, и снова сел за стол, внимательно слушая, что я рассказываю.

Я не стала рассказывать о лаборатории, ограничилась только описанием событий, так, как они мне виделись.

После того как я закончила Маркграф помолчал, а потом задал вопрос.