Почему же так получилось? Почему, в самом деле, великое государство возникло на северо-востоке, среди лесов и болот, а не на землях благодатного Поднепровья? Запорожская военная доблесть не уступала московской. Западным русским случалось, хотя и нечасто, побеждать русских восточных на поле боя: Константин Острожский[469] – под Оршей, Иван Выговский – под Конотопом. Сагайдачный стоял под Москвой, козаки грабили великорусские города. Но эти успехи были временными. Рано или поздно победа доставалась великороссам.

Возможно, успешной координации сил способствовал русский авторитаризм. У авторитаризма множество недостатков, о которых хорошо известно каждому просвещенному русскому человеку, но есть и неоспоримое достоинство. Власть русского царя была крепка. Власти лишался только утративший авторитет, потерявший уважение подданных правитель, как это было с Борисом Годуновым, Дмитрием Самозванцем, Петром III, Павлом I.

Судьба гетмана Войска Запорожского и тем более кошевого атамана была полностью во власти народа, переменчивого, непостоянного и весьма экспансивного. А самое главное – вооруженного.

Иван Выговский даже после победы над войском князя Трубецкого не мог двинуться на Москву – у него в тылу вспыхнуло восстание. При этом донские казаки, уже верные московскому царю, сделали несколько удачных набегов на Крым, а Иван Сирко ударил по ногайским кочевьям. Крымский хан, главный союзник Выговского, должен был отвести свои силы. Козаки отступились от Выговского, и гетман вынужден был выбирать, куда ему бежать – в Турцию или в Польшу.

Лев Гумилев, скорее всего, сделал бы такой вывод. Пассионариев на Украине было не меньше, чем в России. Но Москве удалось направить силы, энергию своих пассионариев на завоевательные походы, на внешнеполитическую экспансию. Внутренние конфликты, даже такие страшные, как династическая война при Василии II Темном или Смута начала XVII века, все-таки не привели государство к гибели. Гораздо чаще русские бояре, дети боярские, дворяне и прочие ратные люди сражались против врагов внешних: шведов, поляков, татар, тех же запорожцев.

Даже донские казаки, прежде почти враждебная, опасная для Москвы сила, уже во времена Михаила Федоровича и Алексея Михайловича постепенно становились верными союзниками, превращались в авангард русской экспансии. Со временем они станут и опорой престола.

Русские землепроходцы отправлялись в Сибирь «объясачивать» инородцев, добывать (не охотой, а грабежом) драгоценные меха. Но русские конквистадоры не только богатели и наживались. Они устанавливали власть Русского государства, расширяли его пределы вплоть до Тихого океана. В XVIII веке русские пересекут океан, высадятся на Аляске, которую будут удерживать вплоть до середины шестидесятых годов XIX века. Россия полтора века будет государством трех континентов. А Украина – всего лишь русской провинцией. Свои силы Украина растратила на славные, но бесполезные подвиги. Украинские пассионарии отправлялись в героические, но бесперспективные походы.

Иван (Григорий) Свирговский, «опытный и хладнокровный полководец»[472], в 1574 году вторгся с войском в Молдавию и Валахию, нанес туркам поражение, занял Яссы и Бухарест. Вскоре Свирговский погиб в устье Дуная, под стенами крепости Килия. Остатки его войска вернулись на Украину вместе с полковником Саввой Ганжой, но большинство сложили свои головы на чужой земле. Украинские бандуристы воспели их мужество и оплакали их гибель.