На взгляд Баскакова, Валерий Кознов заматерел. Лицо и руки его загрубели, как если бы он целый сезон провел на море, не сходя с борта своей яхты на берег выполняя обязанности и капитана, и матроса.
Баскаков предложил гостю выпить еще и через пару минут вернулся к нему со стаканом виски в одной руке и фотографией в другой; это была классическая сцена под названием «заказчик и исполнитель». За исключением одного «но»: этих людей связывало четверть века непростых отношений. Они не были особо дружны, но не проходило дня, чтобы не вспоминали друг о друге. Баскаков подал фотографию со словами:
– Знаешь этого человека?
Валерий Кознов мельком глянул на снимок, как будто заранее знал, что увидит именно это лицо, и кивнул, снова встретившись взглядом с генералом:
– Да, знаю.
– Сможешь его убрать?
– Да, – последовал короткий ответ.
– Нас связывали деловые, партнерские, даже дружеские отношения. Я доверял этому человеку долгие годы. Наивно полагал, что идем мы в одной упряжке. Что бы сказал отец этого человека, если бы был жив?..
Кознов пожал плечами:
– Не знаю.
– Теперь он мой враг. Мой личный враг. На нем лежит смерть двух моих людей – Глушкова и Бакулева. Ты должен знать их.
Кознов пожал плечами, взгляд его полусонных глаз говорил: «Может, знаю, а может, нет, какая разница?»
Баскаков взялся одной рукой за сердце, а другой привычно похлопал по карману, где всегда лежали валидол и аэрозольный нитроглицерин. Махнув рукой на лекарства, он прибег к другому средству и тоже испытанному: любимому напитку Валерия Кознова. Правда, он на этот счет имел другое мнение: припился. Валерий припился к «воде жизни», других вкусов упорно различать не хотел. Но это его дело, его слабая или сильная сторона.
Баскаков выпил тот же сорт виски, что и Кознов – ячменное шотландское, хотя в его коллекции спиртных напитков было несколько наименований, включая ирландское и американское. Как-то раз он на этот счет сказал: «Как-нибудь тебя вычислят по выдержке виски. Она же неизменна, четырнадцать лет, да?» – «Что верно, то верно», – последовал ответ. – Но оно каждый год обновляется».
Сердце отпустило, и, словно в связи с этим Баскаков заговорил о свободе, о последнем и самом продолжительном отпуске.
– С этого дня нас уже ничто не будет связывать. Я тебя никогда не торопил и сейчас не тороплю. Сделай свое дело – о нем я услышу – и не возвращайся. Денег, которые я заплачу, тебе хватит на всю оставшуюся жизнь. Набивай трюм своей яхты едой и выпивкой и выходи в открытое море. Боже, как я тебе завидую!..
Последние слова он произнес с надрывом.
Тот, кто не знал Баскакова, кто впервые слушал его, мог бы сказать, что генерала «пробило на откровения». Но в его словах было много боли и ничего, что можно было бы отнести к беззастенчивому хвастовству. Это был его стиль.
Моей жизни позавидовали бы многие сильные мира сего, кто налево и направо кричал о своих связях, называя громкие и очень громкие имена. Ты знаешь, Валерий, что я был не просто знаком с первым президентом страны. Нас действительно связывали партнерские отношения. Я входил в число тех генералов из Минобороны, которые разрабатывали проекты по собственным торговым фирмам и ждали только подходящего момента: «когда появится сильный хозяин из криминального мира и наведет порядок». Формальным основанием для появления фирм стали «идеи конверсии и финансирования социальных нужд Вооруженных сил и военной промышленности». Я не стал ждать прихода долгожданного хозяина, я на одном чутье вычислил его...
В 1993 году президент своим указом из нескольких существовавших при госструктурах фирм создает одну – «Росвооружение» – и во главе ее ставит меня. В эту структуру рвутся все, генералы и адмиралы, даже с треском уволенный министр спорта. Это был такой лакомый кусок, что даже от одного его вида гепатитно желтели глаза. Вместе с членами «первой семьи», которые провозгласили себя молодыми реформаторами-политиками-бизнесменами, мы кроили, переделывали «оборонку» по законам пролетариата: каждому по способностям и потребностям. На кой хрен в деревне иномарки и новые дороги? Мы всеми силами старались сохранить на селе и на окраинах городов уникальное деревянное зодчество. Уже тогда мы видели «на много лет вперед»: как будет гореть это зодчество, натурально выплавляя из земли золото. В отличие от нынешнего руководства, мы своих намерений не скрывали.