Орнох, не замечая колкости, произнес:
- Все мы кому-то служим. И даже те немногие счастливчики, которые уверены, что работают лично на свое благо, и те скрытые винтики в машине галактической мультицивилизации. К этому интересному вопросу мы вернемся чуть позже. Хотите минералки, квасу? – милькорианец повернулся, пассом руки открывая дверку бара-холодильника. – Прошу без всяких стеснений. Разговор у нас выйдет долгим, и лично мне хочется промочить горло.
- Давайте ближе к делу, господин Варх, - Быстров повел глазами к вошедшему в комнату человеку и сквозь темную пелену узнал в нем Ирхиса.
- К делу, так к делу, - координатор указал Ирхису на кресло по другую сторону овального стола, Быстрову и Молову предложил устроиться на кожаном диване, рядом с выключенным вентилятором.
- Честно говоря, Глеб Васильевич, после нашей прошлогодней стычки я не надеялся так скоро увидеть вас на Земле, - начал координатор. - Наверное, к вашему появлению есть особые причины. И есть причины к появлению на орбите Земли пристианского эсминца. Для начала я хотел, чтобы вы нам все это объяснили. Убедительно прошу говорить правду. Вы же знаете, что отношения абсолютного доверия между нами еще не сложились, и ваши слова придется проверить многими способами, имеющимися в нашем распоряжении.
- Хорошо. Извольте выслушать, - Глеб нащупал в кармане пачку сигарет, которые ему вернул Завгородцев, и начал излагать версию, подготовленную на всякий случай на «Тирату»: - В день нашего взаимно неприятного столкновения под Льялово, тот самый день, когда был убит мой лучший друг Агафон Арканов, когда ваши катера…
- Глеб Васильевич… - Ирхис сокрушенно покачал головой. – Давайте без чувственных предисловий. Мы знаем, что предшествовало падению корвета «Хорф-6».
- Я думал, уже забыли, - съязвил капитан «Тезея». – Но раз знаете, тогда все проще. Пристианский эсминец здесь для того, чтобы найти кого-нибудь из команды Ройэрина. Поскольку у империи, переживающей серьезный кризис, здесь нет агентурной сети, герцог Саолири попросил меня оказать помощь в поисках членов пропавшей команды.
- Только и всего? Вы хотите сказать, что сам герцог Саолири – по нашим сведеньям первая фигура в отколовшейся части империи – вдруг проникся состраданием к судьбе команды какого-то корвета? Команде, которой скорее всего давно нет в живых, и самолично возглавил спасательную экспедицию? – Орнох в насмешливом изумлении вскинул бровь.
- Во-первых, ваши сведения не совсем точны. В мятежном секторе, называемом теперь Союз Эдоро, есть еще герцог Ольгер, граф Гоилис, маркиза Саоален, много других влиятельных людей, восставших против политики императрицы и бежавших на Мрилион, - возразил Быстров. – Во-вторых, миссия эсминца здесь, на Земле действительно важна настолько, что ее решил возглавить Саолири.
- В чем ее важность? – Орнох Варх склонил голову на бок, пальца зашуршали оберткой «Орбит».
- Вы знаете, что на борту «Хорф-6» находился маркиз Леглус? – спросил Глеб.
- Допустим, - отозвался Ирхис, переходя с русского на всеобщий.
- Нужно ли рассказывать, кем был маркиз Леглус при императрице Фаолоре, чем он занимался на просторах тогда еще единой империи? – Быстров с хитрецой улыбнулся, слушавшему его со вниманием Варху.
- Пожалуйста, Глеб Васильевич, - кивнул координатор. – Сверим ваши представления со своими.
- Он курировал одно из направлений внутриимперской политики, комиссию Справедливых Решений, а так же входил в отдельное подразделение Безопасности при очень высокой роли, - Быстров следом за милькорианцами перешел на всеобщий, чтобы их разговора не мог понять Молов. - Однако главное, чем он занимался всю жизнь, это ведением досье на высокопоставленных граждан Присты и колоний, а также собирательством обширного компромата. Неудивительно, что именно этому человеку герцог Флаосар поручил устранение наследницы трона, - Глеб на несколько секунд задумался. Дальше с объяснением миссии «Тирату» следовало быть осторожнее. Он знал, что все его ответы сейчас контролируют датчики искренности. За многие годы знакомства с Ивалой Ваалой он научился от галиянки обманывать их, и теперь нужно было сделать маленький психологический трюк: самому поверить в то, что говоришь.