От группы людей отделился мужчина, остатки волос венчиком колыхались на загорелой макушке. Мозолистые руки выдавали рабочую породу, но годы уже начали брать свое, и, несмотря на общую худобу, над поясом уже угадывалось небольшое брюшко. Лицо успело задубеть от работы под открытым небом, а губы были растянуты в приветственной улыбке, отчего стала заметнее сетка морщин, разбегающаяся по вискам и лбу.

– Рад приветствовать вас. – Мужчина склонил голову.

От знакомого говора Эдвин едва не дернулся, уже многие недели он слышал его лишь из своих уст. Срединные земли должны были скоро остаться позади, но напоследок он все же встретил человека, в котором безошибочно угадывался его земляк. Старый лис ответил на вежливый кивок:

– День добрый, – и тут же, не тратя времени, представился: – Сэт.

– Отто.

Толпа на фоне тихонько забурлила, кто-то невпопад называл свои имена, потонувшие в общем шуме, кто-то просто приветствовал новоприбывших. Всадники представились, один за другим, Эдвин машинально впихнул свое имя в список, продолжая рассматривать стоявших перед ними людей. На импровизированный поклон к ним вышли, по всей видимости, самые уважаемые в деревне люди, многие из них уже были в годах, а остальные могли зваться, как минимум, зрелыми. Глаз зацепился за девушку, стоявшую почти ровно за Отто; обряженная в светлое платье с кожаной портупеей, она выделялась среди остальных юностью и свежестью лица. Дочка или внучка старшего? Вероятно так, раз вышла сюда вместе со всеми.

– Мы движемся в Столичные земли, и судьба свела нас на этом пути. Как называется это место? – Гааз мягко вступил в разговор.

– Ручейный луг. Предупреждая вопросы, – Отто улыбнулся, – луга остались, а ручей нет. Высох, когда я еще пешком под стол ходил. Но название менять не с руки, история все-таки.

Лис покачал головой в знак согласия, аккуратно уточнил:

– В пути нам чаще служит постелью земля, а крышей – небо над головой. К тому же за время путешествия скопленные припасы успели оскудеть, а конца дороге не видно. Посему мы не могли сдержаться и заявились к вам на порог с просьбой приютить нас на эту ночь. Мы также не прочь вновь наполнить походные мешки, если подобная просьба не поставит вас в неудобное положение. За все вышеперечисленное мы заплатим, негоже просить блага у честных людей, не дав что-то взамен.

Конец речи он ознаменовал мягким касанием пальцев ко лбу. Эдвин редко видел, чтобы Сэт осенял себя молитвой, и все же вор знал, что делал. Большую часть речи Отто слушал, напряженно кусая губы, но при виде жеста как-то сразу оттаял, вновь улыбнулся. Ответил тем же движением, задумчиво, но вежливо проговорил:

– Негоже оставлять путников без крова. Да и всего прочего – тоже. Так будьте же нашими гостями, верно говорю?

Толпа ответила одобрительным гулом. Сэт, нацепив на лицо простодушную улыбку, спешился. Держа лошадь под уздцы, сделал пару шагов вперед, протянул руку. Мужчины скрепили приветствие. Отто кивнул своим.

– День за середину зашел, помогите гостям завести лошадей, – повернулся к спутникам, – я тут не только слово за всех держу, еще и таверной заведую. На втором этаже живем, на первый гостей водим. Посему отужинаем там. И дела обсудим, и новости. А то до нас мало что долетает, послушаем хоть, что творятся в Мире. Вся деревня соберется, как пить дать. Гости-то не часто заезжают…

Эдвин подумал, что если истории будет рассказывать Сэт, то деревенским польется в уши кисель, разбавленный водой, с редкими зернами правды. О том, что происходит вокруг на самом деле, этим людям явно знать не стоило. Парацельс причмокнул губами.