- Я знаю, что уже очень поздно… И прошло уже много дней, но лучше уж поздно, чем никогда. С днем рождения, милая.
Моё изумление трудно было передать словами. Наверное, за всю свою жизнь я не испытывала таких сильных эмоций – возможно, только тогда, в детстве, когда пятилетняя Агген поцеловала меня. У тени нет дня рождение, время ее существования подчинено ритму и жизни ее госпожи. Леди Сертон покопалась в складках платья и достала тоненький витой металлический браслет с крошечной подвеской. Я протянула руку и неуверенно коснулась пальцами блестящей серебристой вещицы. Моя кожа была такой холодной, что браслет показался живым и теплым. Подвеска представляла собой символ рода – овальное зеркало в оправе. Я всегда любила зеркала, они давали мне ощущение физической близости Агген. Невесомый браслет обхватил запястье, как неподъемная цепь, на которую в Руане сажают приговоренных к казни при перевозке из темницы к месту казни. Я никогда не носила украшений. Это было…непривычно.

Я подняла глаза на леди Сертон, даже если бы голос подчинялся мне в тот миг, подходящих правильных слов не нашлось бы. Леди Сертон улыбалась, но вместе с пониманием я видела тревогу в ее глазах.

- Я бы хотела, чтобы ты… чтобы ты никогда не забывала о том, что ты являешься частью рода Лиан. Ты – Лиан не в меньшей степени, чем твоя сестра. Знаешь, у меня есть тебе еще один подарок… - она задумалась. – Нет,  не совсем так. Я бы хотела дать тебе имя.

Я, кажется, окончательно разучусь дышать за сегодняшний день. У тени не было имени, не могло быть! Никогда. То, что делала леди Сертон… было запрещено. Было невозможно, абсурдно.

- Пусть это будет нашим маленьким секретом, - в глазах леди было столько теплоты, что мне было…неуютно. Страшно.

- У меня в детстве была подруга по имени Глен. Она была не из знатных, дочка моей няни, но мы были очень близки, в детстве. Такая хорошая девочка с двумя косами… Если ты не возражаешь, я буду звать тебя Глен.

Моих сил не хватило ни на кивок, ни на моргание ресницами. Леди Сертон снова едва уловимо коснулась моей руки и тихонько вышла.

***

- Вам с Агген надо проводить больше времени вместе, - пожилая леди задумчиво перебирала мои распущенные волосы. До этого длину волос придирчиво сверили с помощью измерительной досочки, после чего мои волосы подрезали, но совсем немного, буквально на пол-пальца. Леди Сертон делала мне новую прическу вместо прежней витой косы. Приблизительно лет с шести я сама занималась и своими волосами, и своими платьями, и осторожные прикосновения к голове чужих пальцев вызывали колючие мурашки по всему телу. Волосы были подняты на затылок в длинный высокий хвост, как у кобылы, и туго перевязаны, отчего не привыкшая к лентам и шпилькам кожа протестующе заныла. Уже целую горсть песка леди закручивала отдельные пряди волос в тугие завитки, смачивая их приторно пахнущей жидкостью из тёмной пузатой склянки.

- Ты очень похожу на мою мать, - вдруг произнесла леди Сертон. - её портрет есть в нашей семейной галерее, ты видела?
Опять. Зачем она опять говорит так, как будто… Я отрицательно качаю головой. Семейная портретная галерея располагалась в хозяйском крыле, куда я никогда не ходила. По поводу предков Агген я знала совсем не много. Прадедушка и прабабушка со стороны рода Лиан погибли много лет назад, об этом как-то упоминала леди.

- Одевайся, до визита к Агген еще не меньше трех горстей. Я свожу тебя.

Светло-голубое платье лежало на кровати облаком невесомой ткани, шелковистой, скользящей в пальцах. Обувь на небольшой танкетке, тонкая цепочка на шее.