Несмотря на сквозящие тревожные нотки в голосе Айзека, я нисколько не прониклась его словами. Во всяком случае, касаемо Стефана. Этого же эмоционального мужчину мне захотелось успокоить.

— Я улыбаюсь раздутому самомнению господина дознавателя, Айзек. Будь спокоен, пока я не доберусь до правды, я никуда не сбегу. Конечно, если Стефан не доведёт до этого. 

— А что с его самомнением?

— Самим богам неведомо, что с его самомнением. — хохотнула я. — Но конкретно сейчас оно пострадает.

— Почему? — водитель казался искренне удивлённым. 

— Потому что он был уверен, что нашёл Мартишу — свидетеля, как он выразился. Сейчас, когда он убедится в том, что этого не случилось, что-то с его самомнением да произойдёт. 

— А он не нашёл? — растерянно уточнил мужчина, переводя непонимающий взгляд с меня на принявшего заглядывать в окна законника.

— Да ни разу. Здесь никого нет. Вообще никого. И уже долгое время. 

Айзек остановил взгляд на мне, задумчиво почесав посеребрённый сединой затылок. 

Пока он не подумал и не придумал чего-то лишнего, плохого обо мне, я решила объяснить:

— Видишь ли, дом стоит без мужской руки долгое время. Насколько я успела узнать Мартишу, она бы никогда не стала жить в подобных условиях. Крыша залатана или даже местами  перестелена рубероидом. Её готовили под черепицу или шифер. Но шифера и других стройматериалов здесь нет. Значит, бросили, не доведя дело до конца. Дом-то добротный. Кому нужно, чтобы дожди его разрушали? Явно не неограниченной в средствах Мартише. Она бы позаботилась о таком важном составляющем дома, как крыша. Дорожка опять же не убрана. Лужи. Когда был дождь? Я здесь почти три дня, и дождя не было. А лужицы есть. Шелковица… Очень полезная, кстати. Вся на земле. Когда она там отошла, я уж не знаю, но живи здесь хоть кто-то, он бы не позволил ей сгнить. Нет здесь никого. 

Айзек удивлённо моргнул. Заёрзал на сидении, несколько раз открывая и закрывая рот. Будто готовился что-то сказать, но никак не мог собраться с духом. 

Так ли это и верны ли мои предположения, я не узнала. 

Дверь открылась, впустив новую порцию свежего воздуха, а вернувшийся Стефан хмуро изрёк, забираясь в машину:

— Нет здесь никого.