«То, что ты умеешь, – это дар, удивительный дар, часть тебя самой, – говорил он, опустившись на колени, чтобы наши глаза находились на одном уровне. – Но он может стать для тебя опасным, если люди узнают, что ты, вероятно, можешь вернуть их близких. Если ты будешь решать, кого возвращать к жизни, а кого – нет, это может прогневить богов и Первозданных. Это дар от короля богов, который нужно держать при себе и использовать только тогда, когда ты будешь готова стать тем, кем тебе предназначено быть. А до тех пор ты не Первозданная. Будешь действовать как они – и Первозданные решат, что ты одна из них».

Сир Холланд единственный назвал это даром.

И в его словах был смысл. В том, что он сказал про потенциальную угрозу. Люди пойдут на все, чтобы вернуть своих близких. Кто знает, сколько просителей приходят в Солнечные храмы, умоляя именно об этом? Но эти просьбы никогда не исполнялись.

Но то, что я должна использовать дар только когда буду готова стать тем, кем мне предназначено быть, вообще лишено смысла. Я решила, что он говорил о времени, когда я исполню свой долг. В общем, я ничего не знала.

Закрыв глаза, опустила руки на колени. Грудь затопило опьяняющее тепло. Я уже чувствовала его раньше, когда применяла дар. Хотя нечасто это делала. Всего пару раз: на бродячей собаке, сбитой экипажем, и раненом кролике. Но не на таких крупных животных, как волк кийу.

Тепло, хлынувшее в мою кровь, в этот раз было сильнее, и я решила, что это как-то связано с размерами волка. Ощущение, как от глотка виски, который расцветает теплом в груди, а потом стекает в живот. Напряжение в плечах и шее ослабло.

Странно знать, что всего за несколько часов я забрала одну жизнь и вернула другую.

Мои мысли перенеслись к тому младенцу. Если бы у меня была возможность, попыталась бы я применить дар? Нарушила бы свои правила?

Да.

Нарушила.

Я не знала, сколько тут просидела, на лес уже опустилась ночь. Из размышлений меня вырвал далекий заунывный вой призрака. По коже побежали мурашки. Я вгляделась в густые тени между деревьями. К счастью, звук раздался не со стороны озера. Я встала. Пока духи меня не трогают, они меня не волнуют. Я зашагала прочь, надеясь, что волк больше не подойдет к стене. Вероятность того, что в следующий раз окажусь поблизости, очень мала.

Углубляясь в лес, вытащила из волос шпильки и расплела косу, позволив тяжелым прядям упасть на плечи и спину. Наконец между стволами тонких вязов блеснула поверхность озера. Ночью чистая вода словно ловила звезды и отражала их свет.

Осторожно пробираясь через покрытые мхом булыжники, я миновала вязы и тихо вздохнула, когда трава под ногами сменилась глиной и передо мной раскинулось озеро.

Его питали ручьи, зарождающиеся где-то в Райских Пиках. Слева от меня, всего в дюжине футов, вода мощным потоком срывалась с утеса. Но дальше, где для меня было слишком глубоко, вода казалась совершенно неподвижной. Меня всегда завораживала мрачная мирная красота этого леса и озера. Я чувствовала себя дома здесь, слушая свист ветра между деревьев и плеск водопада.

Не могла этого объяснить. Я понимала, нелепо чувствовать себя как дома на берегу озера, но мне было здесь уютнее, чем в стенах Вэйфейр или на улицах Карсодонии.

Яркий лунный свет заливал озеро и усеивающие берег глыбы известняка. Высыпав шпильки на камень, я вытащила из сапога клинок и положила рядом. Потом быстро сняла перепачканное кровью платье, и оно упало на землю. Избавилась от нижней рубашки и нижнего белья, стянула сапоги. Интересно, могу ли я незаметно пробраться в свои комнаты в одной лишь нижней рубашке? При мысли, чтобы снова надеть это липкое платье, провонявшее гарью «Белой лошади», я наморщила нос. Но вряд ли удастся избежать внимания королевских гвардейцев, стоящих на входах, особенно после того, что сегодня произошло. Король с королевой наверняка узнают о моем скандальном возвращении. Я слегка улыбнулась, представив ужас на лице мамы.