– Так ты будешь приступать к делу? – спросил Нор, и я почувствовала, как его влажный язык скользнул по моему горлу – о чем я точно вспоминать не буду. – Или я должен показать тебе, как это делается?

Я засомневалась, что собираюсь переживать о своих действиях.

Я отклонилась назад, и он выпустил мои волосы.

– Я готова приступить к делу.

Его маслянистый взгляд был прикован к округлостям моей груди.

– Так приступай.

И я приступила.

Я широко замахнулась и заметила, как он потрясенно вытаращил глаза. Заточенный край лезвия разрезал его горло, а я отскочила от брызнувшей горячей крови. Я была быстра, но все же почувствовала, что капли попали мне на грудь.

Проклятье.

Нор вскочил на ноги, спотыкаясь и схватившись за горло. Кровь залила его руки и потекла между пальцев. Он открыл рот, но смог издать лишь булькающий звук. Холодные, полные паники глаза вперились в меня. Он шагнул вперед и вытянул залитую кровью руку. Я отошла в сторону. Миг спустя его тело с глухим стуком рухнуло на грязный пол, зазвенели монеты.

Не забывая о разрастающейся луже крови, я подобрала юбки и присела на корточки. Тело Нора судорожно дергалось. Я вытерла клинок о его рубашку и убрала обратно в сапог.

– Может, Первозданный Смерти будет милостив к твоей душе. – Я начала подниматься, но остановилась. Схватила мешочек с монетами, висящий у него на левом бедре, и сдернула. – А вот за это спасибо.

Выпрямившись, я несколько секунд смотрела на него, прогоняя тепло, подступившее к рукам, – инстинктивную реакцию на смерть. Смотрела на неподвижное тело, заглушая мысли, что могу это исправить.

Не буду.

Не буду, даже если смогу себе это позволить.

Отвернувшись, я обошла письменный стол и вступила в коридор. Здесь было только две комнаты. Дверь слева приоткрыта. Комната оказалась заставлена койками с грязным постельным бельем. Я повернулась к другой двери и тихо позвала:

– Нейт? Ты здесь?

Ответа не последовало, но я услышала тихое шлепанье ног по полу.

– Я пришла, чтобы отвести тебя к сестре. – Я застегнула накидку. – Элли возле Утесов с хорошей леди, которая о ней заботится.

Через мгновение тишину нарушил тонкий голосок:

– Элли – это не полное ее имя. Это ее короткое имя. А какое полное?

Проклятье.

Я покачала головой, отчасти довольная, что малыш не так уж доверчив. Элли. От какого имени оно может быть уменьшительным? Элизабет? Этель? Элена?

– Элеанора? – предположила я, зажмурившись.

Наступило долгое молчание. А затем:

– С Элли правда все хорошо?

Я открыла один глаз. Наверное, боги ко мне добры.

– Да. С ней все хорошо. И я хочу забрать тебя к ней, но нам нужно уходить.

– А что… насчет папы?

Прикусив губу, я оглянулась на комнату, где его папа истекал кровью, и опять повернулась к двери.

– Твой папа… решил вздремнуть.

Вздремнуть? Я поежилась.

– Он рассердится, когда проснется и не найдет меня, – прошептал Нейт за дверью. – Засветит мне еще один фингал, а то и хуже.

Ну, он больше никому не сможет засветить фингал.

– Он за тобой не придет. Обещаю. Леди Милосердия уберегут тебя от него. Как оберегают твою сестру.

За дверью не было слышно никаких звуков, и я начала опасаться, что придется ее выбить. Не хотелось травмировать ребенка еще сильнее, но… Я отошла назад.

Дверь приоткрылась, и появилось худенькое личико.

– Я хочу увидеть сестру.

Меня охватило облегчение. Я улыбнулась малышу – настоящей улыбкой, а не той, которой меня учили. Протянула ему руку.

– Тогда идем к сестре.

Покусывая губу, он переводил взгляд с моей руки на лицо и обратно. Приняв решение, мальчик взял меня за руку. Меня покоробило от прикосновения теплой кожи, но я заставила себя терпеть и сжала его ладонь.