Насладившись вечерними видами города, я вдруг подумала, что его могло бы и не существовать. Незадолго до окончания Второй мировой войны городок чудом избежал уничтожения. Эскадрилья американских бомбардировщиков должна была атаковать железнодорожный мост, но из-за плохой погоды она нанесла удар только по близлежащему Вартбергу. В результате, в старом городе осталось множество красивых исторических зданий. В некоторых местах всё ещё сохранились остатки могучих средневековых городских стен.

Поздним вечером мы вернулись в отель.

– Интересно, кто придумал сделать оформление отеля в морском стиле? – возмутилась я. – Здесь холодная, дождливая, строгая Германия, а не Гавайи…

– Согласен. Это было бы хорошо в какой-нибудь жаркой стране: отель с такой концепцией смотрелся бы гармонично. В Германии такой дизайн выглядит по меньшей мере странно, что-то непривычное.

Супруг соглашался, а это означало лишь одно – он понимал, что я устала, и догадывался, что мне хуже, чем ему. Догадливый муж дороже всех сокровищ на свете.

Нам не сказали, что питьевая вода в бутылках, оставленная в номере, – бесплатный подарочный напиток, поэтому мы ничего не трогали и купили воду в ближайшем супермаркете. И вообще создавалось ощущение, что персонал перегружен: у них, казалось, совсем не хватало времени на гостей.

В номере не было кондиционера, чайника, мини-холодильника. Фен работал отвратительно и отключался: ни я, ни дочь толком так и не высушили волосы, пришлось лечь спать с влажной головой на неудобные полупустые и мягкие подушки.

В отель люди заселялись с животными. Я лишь потом поняла, почему в нашем номере осталась неубранной шерсть на полу и пахло кошачьей мочой. Неприятных запахов хватило с лихвой: плесень, старая мебель, сырость, больница. Когда я открыла окно, то поняла, что тюль давно не стирали, а стёкла не протирали года два, не меньше. Вся комната вызывала ощущение неопрятности и грязи: под раскладным диваном, на котором спала наша дочь, от прежних гостей остался мусор, и валялись пустые бутылки.

В нашей комнате стояла двуспальная кровать с деревянными перилами, о которые я трижды ударилась ночью. Жёсткий матрас на твердой фанере добил меня.

– Теперь неделю будет болеть шея, чёрт, – ныла я ранним утром.

– Я тоже очень разочарован, прости, – муж протянул мне стакан непонятно где раздобытого им горячего сладкого чая со сливками. – Следующая остановка в Италии.

– Точно. Недалеко от Милана.

– Ага. Обещаю, там отель будет поприличнее.

Мы покинули Альцай рано утром, когда горизонт ещё только начинал розоветь, и влажный туман, лениво карабкаясь по холмам, неохотно уступал место свету. Дорога вела нас всё выше и выше, туда, где земля соприкасается с небом. Швейцария встретила нас сдержанным, почти монашеским молчанием и дорогими придорожными кафе с платными туалетами, под ободками которых можно при желании проводить стерильные хирургические операции. Узкие серые ленты дорог петляли между зелёных откосов, густых лесов, шумных водопадов. Мы, словно крошечные муравьи, двигались по поверхности каменного великана. Скоро привычный мир остался позади, а нас встречали лишь облака и чистый, колющий лёгкие, воздух. Далеко внизу пряталось огромное безмолвное озеро – зеркало богов. Горы лежали перед нами суровыми, мрачными, и мне на мгновение показалось, что они движутся в направлении к нам. Вскоре мы остановились – пробки никто не отменял. Через полтора часа нам всё же удалось добраться до последнего, самого длинного тоннеля, заранее оплаченного супругом онлайн, а за ним дорога снова пошла вниз, обнажая крыши чужих домов, ограды, деревья. Швейцария исчезла за спиной, оставив лишь ощущение, что мы прошли через какой-то портал, пересекли хребет мира.