В принципе пойдёт и в настоящем, но тогда чтоб без всякого шпионства или бандитизма, с соблюдением моральных норм и уголовного кодекса. Лучше всего вооружённый конфликт средней интенсивности в стране третьего мира, какая-нибудь антитеррористическая операция.

Я уныло подтвердил, что да, именно об этом мы говорили. Затем Вадим повторил, что эти мои хотелки – просто отправная точка, необходимый запрос, исходные данные для запуска квантового процесса. В результате может получиться э… ну… короче, я подписал расписку, что никого не виню.

- То есть ты хочешь сказать, что мне лучше уйти? – спросил я снова.

- Я ничего не хочу! – сказал Вадим раздражённо. – Просто должен тебя предупредить, что возможны последствия и э…

- Если я там рехнусь, скажете деду, что так и было, - проговорил я. – Может, начнём уже, а?

Вадим строго на меня посмотрел, молчал целую секунду и, вставая, сказал сухо:

- Хорошо, пойдём.

Мы вышли из кабинета, прошли немного по коридору, и Вадим остановился у неотличимой от прочих двери без таблички, проговорив:

- Нам сюда.

Он вынул из кармана ключ, открыл и вошёл в тёмную комнату. Загорелся свет, тогда и я зашёл в помещение. Окон не было, горели лампы дневного света. У дальней от входа стены на потолке открыто висела видеокамера. Справа стояли стол и кресло, на столе мышка, клавиатура и целых три монитора. Слева кушетка, вешалка и белая дверь, наверное, в туалет. В центре неприятно похожая на бежевый гробик со скруглёнными уголками на подставках стояла капсула с гостеприимно открытой крышкой.

- Раздевайся, - сказал Вадим, устраиваясь в кресле перед мониторами.

Я прошёл к кушетке. Стащил свитер и принялся отстёгивать экзоскелет.

- До трусов раздеваться? – уточнил я.

- До трусов включительно, - ответил Вадим. – То есть полностью.

- А зачем? – спросил я недовольно.

- Надо, - последовал ожидаемый ответ. Вадим обернулся ко мне от своих мониторов. – Сам ляжешь или помочь?

- Лягу, - сказал я.

Стащил майку и трусы и встал с кушетки. Подошёл к капсуле, задумчиво уставился внутрь. Бежевая, бархатная на вид подкладка повторяла форму человеческого тела, если лечь на спину. Но откуда им известны мои размеры?

- Головой от двери, - подсказал Вадим.

- Разберусь, - проворчал я.

Располагалась капсула над полом на удобной высоте, я легко в неё забрался. Улёгся…

Поразительно! Я оказался в будто специально для меня сделанном футляре. Нигде не давило и не болталось.

- Постарайся сосредоточиться на том, что мы с тобой обсуждали, - строго проговорил Вадим. – Готов?

- Угу, - ответил я, глядя на лампы дневного света.

- Поехали, - сказал он, и крышка с тихим жужжанием принялась закрываться.

- Эй! – спохватился я. – А там темно?!

Ответа не последовало. Крышка закрылась, и я оказался в полной темноте. Я рванулся в панике, спину пронзила молния боли. Крышка изнутри тоже повторяла контуры моего тела, даже лица. Я не мог пошевелиться ни на миллиметр!

Панический ужас переполнил меня, я заорал, уже не владея собой. И в то же время сначала робко, но отчётливо где-то на краешке сознания появилось странное чувство. Что-то похожее на веселье! Я даже перестал орать и прислушался к себе…

Ну, точно! Что-то во мне искренне радуется, смеётся. Злой такой смех, но, тем не менее, искренний, от души. И тут эта весёлая часть сознания, видимо, почувствовала на себе моё внимание, смущённо примолкла, а я как-то отстранённо отметил, что совсем не боюсь.

Задохнуться мне здесь не грозит – орал же как-то. А в остальном… ну, лежу в полной темноте. И мне безразлично. Уже. Отчётливо понимаю, что то, чего я бессознательно боялся всё время, случилось.