– Где ты тут видишь три источника? – спросила Ирка, озадаченно глядя на один-единственный ручеек.

– Ха, все продумано! – хмыкнула Танька. – Гляди! – заставляя Ирку пригнуться к самой воде, она ткнула пальцем.

В ледяную корку вмерзла ржавая железная труба, из которой в ручей тонкой струйкой стекала такая же ржавая вода.

– Танька, ты уверена? – спросила Ирка, с сомнением разглядывая выплывающие из трубы хлопья желтоватой пены. Может, мыло. А может, и нет. – В любом случае, третьего источника тут нет.

– А это что? – с торжеством объявила Танька, указывая на стояк водной колонки на противоположном берегу. Кран со скрежетом повернулся, и в ручей брызнула коричневая струя. Аккуратно примерившись, Танька зачерпнула воды в банку. Вытряхнула из рюкзака миску и два скрученных из газеты факела.

– Значит, так! Я держу факелы... – тоном верховного главнокомандующего, сообщающего генералам план будущей битвы, объявила Танька. – А ты льешь из банки воду в миску, чтоб она прошла между двумя огнями, и читаешь вот это! – и она сунула отпечатанный на принтере лист.

– Что я тут разгляжу? – возмутилась Ирка, подставляя листок под неверный лунный свет.

– Сейчас все будет! – успокоила Танька, устанавливая посудину на скользкий бережок и выкапывая из рюкзака зажигалку.

Она присела на корточки, держа над миской толстые факелы. Ирка поглядела на подругу скептически:

– Если нас кто увидит – «Скорую» вызовут.

– Никого тут нет, – буркнула Танька.

– Ну да, других таких дур, в темноте по балке шляться, не сыщешь! – недовольно пробормотала Ирка. Точно желая подтвердить Иркины слова, луна упаковалась в черные тучки. Буквы на листке словно растаяли, сливаясь с мраком. – Тань, может, пойдем? – жалобно попросила Ирка. – Пока у меня ноги совсем не отмерзли!

– Ничего, сейчас согреешься! – хмыкнула Танька. Кончик газетного факела занялся от огонька зажигалки, начал чернеть, обугливаться, прихватился багрово-алой каемкой – и вдруг вспыхнул нестерпимо ярко, роняя искры и окуривая девчонок черным дымом.

– Читай быстрее! – завопила Танька, нависая с горящими факелами над миской – губы у нее подергивались, видно, сильно тянуло жаром.

Ирка торопливо засуетилась, неловко ухватила банку с водой и поднесла листок с заклятьем поближе к огню...

– На синему мори, на широкому доли, на чужому простори... – щурясь от мельтешащего света факелов, забормотала она. Холодная банка чуть не выскользнула из рук, но Ирка ухитрилась ее подхватить, и струя воды скользнула между языками пламени, со звоном ударив в эмалированное дно.

– Лютый змей живе... – Ирка на мгновение замешкалась. Змей? Ох, не любит она заклятий со змеями!

– Читай, а то у меня сейчас маникюр сгорит! – взвизгнула Танька.

– Лютый змей живе, хвостом воду бье... – неуверенно продолжила Ирка. – Ай! – она едва не шлепнулась на лед. Показалось, или впрямь бережок накренился, как карусель-центрифуга на аттракционах? Из немыслимого далека донесся едва слышный, но несомненный рев. До боли напоминающий рев крылатого змея, что гонялся за Иркой над древним храмом острова Хортица[2]. Раздался удар – точно гигантским хлыстом по воде.

– Танька, ты слышала?

– Читай, кому говорю! – судорожно перхая от бьющего прямо в лицо черного дыма, чуть не в истерике завопила подруга.

– Змию-змию, тэбэ кличу, воду зычу…[3] – забубнила Ирка. Огонь факела дернулся, облизывая край листка. Тот затлел, загибаясь черно-коричневой горелой кромкой.

– Вода, вода, не будь мени ворогом, а будь мени соколом... – продолжала бормотать Ирка...

Листок у нее в руках вспыхнул весело и яростно, расцветая по краям жаркими оранжево-желтыми лепестками.