– Редж, ты это видишь? – указала я на черную паутину по углам.

– Это отголоски магии хаоса. Что-то вроде плесени, постарайся ее не касаться.

Осторожничая, мы шли пустыми коридорами. Осматривая по пути комнату за комнатой. С виду в замке не ощущалось присутствия живых существ. Здесь не было привычных мне цветодраков, не было даже насекомых, которых хватало снаружи. И виной всему была эта самая магическая плесень, вытягивающая жизнь из всего живого.

А еще здесь было довольно-таки сыро, даже воздух казался тяжелым.

– Редж, ты уверен, что они здесь? – беспокойство за дочку снова усилилось.

– Уверен, я их чувствую, – кивнул муж и протянул мне руку, за которую я тут же ухватилась.

– Замок разграблен до основания, – заметила я, разглядывая коридоры и комнаты, в которых не осталось абсолютно ничего, кроме невнятных обломков или мусорных куч.

Полное отсутствие мебели. Голые стены, местами закопченные, местами исписанные лозунгом «Ахаре нирфе!» и всякими неприличностями…

– Однажды с Маринкой, моей сестрой, мы забрались в заброшенный санаторий. Ощущение похожее, – поделилась я впечатлениями. – Там тоже не осталось совсем ничего, и даже стены кое-где люди разобрали на собственные нужды.

Про то, что оставшиеся были исписаны матерными словами, признаниями в любви, а по углам устраивались общественные туалеты, и наблюдались прочие следу присутствия наркоманов, бомжей и прочих маргиналов, упоминать не стала.

– Не знаю, что такое санаторий, но похоже, дурное место. Зачем вам понадобилось туда лезть? – поинтересовался Редж, разглядывая лестничный комплекс. – Наверх или вниз? – задумался он.

– Чтобы пощекотать нервы и сделать несколько прикольных фото. Ну… Это такие картинки, которые не художник рисует, а специальное устройство, вроде артефакта. Оно может нарисовать все, что находится перед глазами при помощи света мгновенно.

– Интересный артефакт. Хотел бы на него взглянуть. Наверх, – Редж потянул меня за собой по лестнице.

– Да. В нашем мире хоть и нет магии, зато есть много всяких полезных и интересных устройств. Думаю, Гапа успела изучить многие из них. Я слышала, она собирается все записать.

– Гарпии в этом деле мастера. Они – хранители знаний этого мира. Жаль, что их очень мало, и ведут они уединенный образ жизни.

Никуда больше не сворачивая, мы поднялись на самый верхний этаж в главном здании. Здесь Реджинхард замер и осмотрелся. Я тоже, отметив, что тут куда меньше магической не то паутины, не то плесени. Внизу ей почти все заросло.

– Сюда, – наконец определился муж и подошел к глухой стене, а затем просто прошел сквозь нее.

Я уперлась, инстинктивно испугавшись, когда его торчащая из камня рука потянула меня следом.

– Стой!

– Лина, это просто иллюзия, здесь дверной проем, – выглянула прямо из каменной кладки Реджинхард.

– Кошмар! – помотала я головой, но, зажмурившись, последовала за ним.

Почему-то я была уверена, что сейчас стукнусь лбом, но ничего такого. Мы оказались в просторной гостиной, такой же ободранной и оскверненной, как и все прочее в Свен-Холле. Если сравнивать с Дорт-Холлом, то он мне достался после евроремонта. А здесь сплошное уныние, да еще зеленоватый оттенок камня навевает тоску.

– Мамочка! – из соседней комнаты выглянула Злата, но тут же скрылась.

Позабыв обо всем, я бросилась следом. И все-таки Редж меня опередил и остановил. Первым заглянул в дверной проем, и лишь потом разрешил мне войти. Здесь ничего не было, как и везде, только кандалы на стене, исписанные рунами, да лежал на полу обнаженный пожилой мужчина, прикрытый какой-то тряпкой, подле которого стояла на коленях Нож.