Еще дважды я сворачивала в переулки и даже возвращалась на те улицы, где уже была, замечая подозрительные отряды стражи. Заблудиться я не боялась. Планировка города была как по линейке. Никаких запутанных улочек и кривых подворотен. А еще я видела Шаротт сверху, и запомнила, что все его основные магистрали выводят на площадь.

Впереди вывернул новый отряд стражи, и я чуть замедлилась, размышляя, не повернуть ли обратно. Переулок, в котором я могла бы скрыться, я миновала совсем недавно. Но, на мое счастье, дверь очередной конторы отворилась, и из нее вышла какая-то девушка. Стражники встрепенулись и направились к ней. Я миновала их по противоположной стороне улицы, стараясь горбиться и прихрамывать. Авось, примут за старушку в такой-то одежде. Приняли или нет, я так и не узнала, но на меня не обратили внимания.

Что же происходит в Шаротте? Стража определенно кого-то ищет. Но кого? Какую-то девушку, судя по тому, что останавливают исключительно их. Стало тревожно, и я попыталась разобраться в своих реакциях. Чего я так дергаюсь? Я ведь ничего не сделала. Не украла, не убила.

Или это из-за пособницы? Местное правосудие показалось мне чересчур жестоким. Мне банально страшно, вот и все…

Ничто так не помогает от тревоги, как определенность. Поэтому, разобравшись в причинах собственных страхов, я решила составить план действий. Нужно было сосредоточиться на бытовых проблемах. И первое, что требовалось сделать: попасть на рынок и обзавестись одеждой поприличней.

С этими мыслями я поспешила вниз по улице, но вдруг мне перекрыли путь люди, верхом на лошадях. К слову, верховых в Шаротте я почти не встречала по какой-то причине, поэтому внезапно вывернувшие из очередного переулка всадники стали своего рода неожиданностью. Я едва успела отскочить, чтобы не попасть их транспорту под копыта.

Солнце било в глаза, и я не сразу разглядела, что это за люди, но испугалась, что привлекла чем-то внимание стражников. Но это оказались не стражники, а молодые хорошо одетые мужчины, с эдакой нарочитой скукой во взгляде. И эта скука мне сразу не понравилась. Если тут старушки с метлами без повода на людей бросаются, кто знает, чего ждать от этих прожигателей жизни?

– Простите, ньеры. – На всякий случай я решила быть вежливой.

В том, что напоролась на местную золотую молодежь, я даже не засомневалась. Хорошие лошади, дорогая красивая сбруя и одежда. К седлу каждого приторочены ножны, расшитые камнями, на гранях которых играют солнечные лучи. Да и рукояти выглядывают тоже непростые. Оружие определенно статусное. Один брюнет, второй блондин – оба коротко и как-то одинаково острижены. Наверное, мода такая? Брюнет весь из себя лощеный, с высокими скулами, о которые можно порезаться. С чувственными губами и прозрачными голубыми глазами. Холодными, как местные вершины. Блондин кареглазый, с куда менее идеальной внешностью и мягкой, даже какой-то безвольной линией рта. Совсем не в моем вкусе, неприятные оба.

– С каких это пор бродяжки появляются на улице законников? – спросил блондин у товарища, презрительно приподняв верхнюю губу.

При этом он продемонстрировал крупные «кроличьи» зубы, оттолкнув меня еще больше.

– Ты прав. Сохи сюда обычно не забредают, – задумчиво протянул брюнет. – Не место им здесь…

Почему-то брюнет мне не нравился особенно. Смотрел как-то цепко с прищуром, оценивающе. Я отлично знала подобные взгляды и всегда старалась избегать парней подобного типа. Ничего хорошего от них обычно ждать не приходилось. Только неприятности.