– Ты что, прямо сейчас собираешься звонить? Ты на часы посмотри.

– В Москве на час меньше. – Зина набрала номер. – Тетя Тоня? Здравствуй, это Зина. Нет, ничего не случилось. То есть случилось, но ничего страшного. Тетя Тоня, а можно к тебе одна моя подружка приедет? Вера Нелюбина. Ты ее знаешь, ее отец был капитаном порта. Да, Нелюбин Василий Петрович. Нет, он умер. На машине разбился. Тетя Тоня, Вера очень хорошая, победила на математической олимпиаде, будет в Москве учиться, в Плехановке. Нет, она не может в общежитие. Понимаешь, ее обманул один… подонок, – Зина отмахнулась от Веры, собиравшейся что-то сказать, – и у нее ребеночек будет, а она не хочет делать аборт… Вот и я говорю, правильно делает, что не хочет, – энергично закивала Зина, хотя только что говорила прямо противоположное. – Можно? Ой, тетя Тонечка, золотая ты моя, ты нас, можно сказать, с того света вытащила. Ты не пожалеешь, вот увидишь, Вера очень хорошая, и умница, и чистюля… Что? Я точно не знаю. Где-нибудь на днях. Первого ведь уже занятия начинаются. Да, конечно, адрес у меня записан, я ей дам. Нет, встречать не надо, я тебе еще позвоню, точно скажу, когда она будет. Целую!

Зина положила трубку, издала боевой клич и сплясала победный танец дикаря.

Когда раздался звонок в дверь, Вера испугалась, что Коля опять пришел по ее душу. Но оказалось, что это Лидия Алексеевна.

– Ничего ей не говори, – успела шепнуть Вера Зине.

Войдя, Лидия Алексеевна огляделась. Кроме девочек, в трехкомнатной квартире никого не было. Зинины родители уехали в отпуск, а ее брат Сергей не жил дома, предпочитая «кантоваться», как он выражался, в порту.

– Мне надо поговорить с дочерью с глазу на глаз, – объявила Лидия Алексеевна Зине.

– Пожалуйста. Я пойду в свою комнату, а вы тут располагайтесь, – Зина широким жестом обвела комнату, служившую столовой и гостиной.

– А почему бы тебе не прогуляться на свежем воздухе? – спросила Лидия Алексеевна.

– Мама! – возмутилась Вера. – Мы не у себя дома. И сейчас уже поздно.

– Не бойтесь, не стану я вас подслушивать, – усмехнулась Зина и ушла.

Лидия Алексеевна села напротив Веры.

– Я не хочу разрываться между двумя дочерьми, – начала она.

– Мама, ты давно сделала свой выбор.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но не будем сейчас об этом. Так получилось, что твой друг отдал предпочтение твоей сестре. Сердцу не прикажешь. Ты должна с этим примириться. Ты должна вернуться домой.

– Это не в ваших с Лорой интересах. Если я вернусь, могу наговорить такого, чего вам вряд ли захочется услышать.

– Ничего подобного ты не сделаешь. Лора ждет ребенка. Ей нельзя волноваться.

Вера уставилась на мать в немом изумлении.

Первый страшный случай произошел еще при папе. Лене – уже тогда она начала называть себя Лорой – было тринадцать, Вере – восемь. Она еще не понимала, в чем дело, просто в очередной раз стала свидетельницей родительской ссоры. Папа на одной стороне, мама – на другой. Как всегда. Только на этот раз они ссорились не из-за Веры, и у нее даже возникло нехорошее, стыдное чувство. Нет, она не злорадствовала. Но она испытывала облегчение и уже тогда понимала, что это нехорошо. Они ссорились из-за Лоры.

– Мы же можем уехать, – уговаривал папа. – Давай уедем, увезем ее к твоим родителям в Джанкой. Вы с ней там останетесь, поживете насколько месяцев, а потом я за вами приеду. Мы его сами вырастим. Скажем, что это наш ребенок.

Мама сразу перешла на крик:

– Да ты с ума сошел! Ты соображаешь, что говоришь?! У меня работа, меня же только что назначили. Ты хоть представляешь, чего мне это стоило – место получить? Не могу я в Джанкой ехать, торчать там бог знает сколько в этой пылище. Меня тут сожрут, пока я там прохлаждаюсь, подсидят как пить дать! И вообще это чушь и бред, ничего ты не скроешь, все прекрасным образом и так догадаются. Ты что ж думаешь, люди идиоты? Нет, я договорюсь, и мы все сделаем тихо, никто ничего не узнает.