На Верино счастье, для заключительного этапа сложной, многоступенчатой математической олимпиады с призом в виде студенческого билета в Плехановскую академию был выбран город Сочи, иначе мама могла бы ее и не отпустить. Предварительные этапы проходили заочно в 1991 году, еще в другой стране, а весной 1992-го в Сочи съехались финалисты со всех концов бывшего Союза. В ходе этого финального состязания многие отсеялись. Оказалось, что на предыдущих этапах им помогали старшие. Вере никто не помогал, ее любимый учитель умер вскоре после путча, еще до распада Союза. Все задачи Вера решала сама. На олимпиаде она победила, как сказали бы спортивные комментаторы, «с большим отрывом».

Ее зачислили в академию. Она даже съездила на слет в Москву, несмотря на возражения матери, и познакомилась с Колей. Он показался ей сказочным принцем. Он олицетворял все то, о чем она даже мечтать не смела. Все, чем она не была, но хотела бы стать. Веселый, жизнерадостный, ничего не боящийся, уверенный в себе… Настоящий москвич.

И он заразил ее своей уверенностью. Рядом с ним Вера распрямлялась, ощущала себя свободной и… почти красивой. Забывала о том, какая она неуклюжая, несветская, забывала даже о материнской тирании. С Колей можно было говорить «об умном», не чувствуя себя дурой. С ним вообще можно было быть собой, ничего не опасаясь. И он смотрел на нее так, будто, кроме нее, Веры Нелюбиной, никого на свете не существовало. Она никогда раньше ничего подобного не испытывала.

Всего этого Коля – единственный сын в интеллигентной московской семье – даже и вообразить не мог. У его родителей тоже отношения складывались по-всякому, но за годы совместной жизни отец с матерью как-то притерлись, притерпелись друг к другу. Порой соскальзывали в привычные упреки. Дело нехитрое: одно сказанное не тем тоном слово, и пошло-поехало, «понеслась зима в Ташкент», как любил приговаривать Колин отец. Но они шли на взаимные уступки, а главное, любили сына и всегда оберегали его. Им бы и в голову не пришло делать его заложником своих ссор. Да и не так страшны были эти ссоры…

Колин отец, Александр Николаевич Галынин, авиаконструктор и преподаватель МАИ, был красавцем и пользовался большим успехом у дам. Он так хорош, считали дамы, что грех не поделиться. «Не жадничай, Натка, – откровенно заявляли Колиной маме приятельницы. – Неужели ж все это тебе одной?»

Иногда Александр Николаевич, избалованный женским вниманием, позволял себе небольшие «отлучки», легкие «загулы». Ничего серьезного, ему просто хотелось почувствовать себя молодым. И стоило Колиной маме нахмурить бровь, как он дисциплинированным солдатиком возвращался в строй.

Зато стоило Наталье Львовне отлучиться из дому – а ей часто приходилось ездить в командировки, – как Александр Николаевич начинал томиться, хандрить, кукситься и даже болеть. Нет, он не ревновал жену. Но без нее ему было плохо, он места себе не находил. И Коля видел, что отец не притворяется, не симулирует, у него и вправду обострялись всякие хронические хвори. Когда жена звонила, он жаловался на здоровье и требовал, чтобы она поскорее вернулась, а Наталья Львовна сердилась и говорила, что он ей работать не дает.

Семья была крепкая, дружная, Коля привык, что он в ней – царь и бог. У многих его друзей дела обстояли не так благополучно, но даже бурно расставшиеся родители одного его школьного друга не вымещали зло на сыне. Ничего подобного нравам, царившим в семье Веры, он никогда не видел. Но ему многое стало понятнее. Во всяком случае, он так думал.