Пока я дошел до зала они с санитаром переложили ее на наш стол. Даже не смотрю на тело, все потом. Да и что я там не видел?

Беру в руки документы, которые передает мне врач, расписываюсь у него, что принял тело и, только махнув на его прощание головой, вникаю в суть написанного в сопроводиловке. А читать-то особо и нечего. Поступил вызов от проезжающего водителя, ее подобрали на трассе, которая проходит через лесополосу. Может ночная бабочка? Выхватила от психованного клиента. Зафиксированное время смерти 21.03, а причина смерти не указана... Ну, Игорь Петрович… Он дал волю моей фантазии? Что напишу, то и будет?

Из смежного зала выходит мой санитар, а в дневное время интерн.

-Иди, ложись спать, я тут сам, - говорю Семену. – Ночь длинная, так что я с ней повожусь. – Он разворачивается и уходит в сторону кабинета, где стоит диван.

Сажусь за стол и начинаю заполнять свою часть документа: время поступления, дату и т.д. Заканчиваю заполнять шапку документа, поднимаюсь и подхожу к ней. Ни че, такая… Была… Но я таких не люблю. Если честно, то я вообще никаких не люблю, есть только физиологические потребности, а остальное все блажь. Беру медицинские перчатки и натягиваю на руки.

-Ну-с, сейчас мы узнаем, деточка, что тебя убило, - говорю ей, даже не ожидая ответа.

Слышу, как бухает входная дверь. Она у нас тяжелая, железная. Наверное, Семен ходил курить и забыл закрыть, а мы особо никого и не боимся, что у нас красть-то?

Беру скальпель и разрезаю одежду, ей она точно больше не понадобится. Невольно обращаю внимание на бренд, одежда не дешевая, значит, либо я ошибся, определив ее к ночным бабочкам, либо из элитных. Порядочные девочки ночью по посадкам не гуляют…

В зал заходят. Поднимаю глаза и вижу перед собой накачанных, хорошо одетых парней до тридцати лет, и один, явно постарше, лет тридцать пять, наверное. Чувствую, что он главный, это видно… Мы пересекаемся взглядами и даже на этом уровне пытаемся надавить друг на друга. Но он на моей территории, и я здесь главный…

-Чем обязан?

-К вам поступила девушка, хотелось бы узнать о ее состоянии? – и он указывает подбородком на лежащую на столе «пациентку».

-Родственники? – с подъебом спрашиваю я.

-Знакомые, - один уголок губ приподнимается в ехидной улыбке.

-А вам не кажется, что, когда человек попадает в морг, уже поздно спрашивать о его самочувствии?

-Просто хотелось убедиться, что она правда мертва.

-Сразу видно, что у вас были очень теплые родственные отношения, - на что он только хмыкнул. Делает пару шагов к столу, но не подходит сильно близко. Боится, что она встанет и крикнет: «Бу!»? – Пока вы мне не помешали, собирался приступить к вскрытию. Готовлю тело, - и провожу рукой над ней, указывая на объект исследования.

Кроме легкого платья на бретельках, которое я уже срезал, на девчонке остались одни кружевные трусики, да, походу бюстгальтер она не носила. Ну, с ее вторым размером это не преступление. Да и вообще она вся мелкая, худая, одни кости да кожа. По ней, как и по моему скелету Герману, можно изучать анатомию… Рассматриваю рану на боку. Походу это огнестрел, но пуля прошла по касательной и навылет. Мило, теперь еще и менты у меня топтаться будут.

-Как видите, у дамы огнестрел, что скорее всего и стало причиной смерти, – говорю мужику, который так и стоит в нескольких шагах от стола.

Он стоит и смотрит на нее, как истукан, что он там собирается рассмотреть или пытается оживить взглядом? Вытирает лоб от проступившего пота, кто бы подумал, что он такой неженка…