Потом в ход пошли ноги.

Да, босые. Да, искусанные и истекающие кровью. Зато я представил, что это не просто ноги, а бронированный экзоскелет.

Удар следовал за ударом.

Руки ныли до самых плеч, щиколотки и ступни пронзала боль, но я не унимался, расшвыривая тварей вокруг себя. Жить захочешь – не так извернёшься.

Только кровососам не было числа, они всё прибывали и прибывали, рычали, набрасывались, стучали зубами у самого лица. Вокруг густо воняло чесноком, скользкие тела тёрлись друг о друга, толкались, напирали.

Ран я уже не замечал, хотя знал, что укус на шее серьёзный. С таким долго не живут.

Моя отчаянная оборона позволила мне встать на ноги, но не больше. Сотни тварей не давали сделать и шага в сторону. Но я отбивался, как мог.

Кровососы с визгом отшатывались от меня, а потом опять накидывались, как бешеные, ещё громче рыча и злясь, что жертва попалась уж слишком упорная.

Жить мне оставалось считанные секунды. Силы были на исходе, дыхание срывалось, пот стекал градом.

Я уже мысленно попрощался с жизнью, потому что спасти меня могло только чудо…

И, о, чудо!

Внезапно существа замерли и отпрянули. Все разом.

Улицу огласил вой, жуткий по своей силе и мощи. Кровососы пригнули лысые головы и приникли к земле, будто кому-то поклонились.

Вот теперь я отчётливо увидел всю улицу, кишащую безглазыми тварями. Они столпились около меня, а за ними стоял крупный зверь. Что-то похожее на льва – такая же косматая грива, звериная морда, хвост, массивные лапы с когтями.

Большое мускулистое существо.

Только стояло оно на двух ногах, как человек. От его жадного взгляда у меня невольно дрогнули колени.

Тут никакие кулаки не помогут. Только бегство.

Чуда не случилось, всё стало только хуже.

Медленно-медленно, я сделал пару шагов назад, боковым зрением выискивая пути отхода. Справа заметил пространство между домами. Узкое, но пролезть у меня получится, а вот у зверя – вряд ли.

Он размял шею, утробно рыкнул и бросился в мою сторону, ну а я рванул к спасительной лазейке между домами. Втиснулся туда и начал продвигаться боком, быстро перебирая ногами и скользя ладонями по каменной стене.

Через несколько секунд у лаза зарычал зверь, его глаза сверкнули в темени улицы, лапища махнула и ударила по стене. Дом содрогнулся, потом ещё и ещё раз.

Как я и предполагал, лев не смог пролезть.

Пока он в ярости крушил угол стены, я уже преодолел половину лаза. Осталось совсем немного, ещё метров десять… восемь… шесть… четыре… два.

Выскочив с другой стороны дома, я неожиданно споткнулся и завалился на что-то. Точнее, на кого-то.

Передо мной лежало тело.

Мёртвое.

Ну а какое может быть тело, не подающее признаков жизни, искусанное тварями, в синяках и кровоподтёках, в изодранном плаще?

Этого парня я видел среди толпы, когда только очнулся на арене. Крупный рыжий увалень.

– Он живой, вообще-то, – произнесли из темноты девичьим голосом. – Просто слишком медлительный. Он не успел меня впечатлить… то есть подчинить. А моё дело маленькое. Не успел – сам дурак.

Я нахмурился и всмотрелся в тень дома.

Там, прислонившись плечом к стене, стояла девушка.

С длинной косой белокурых волос, в кожаной куртке, вроде мотоциклетной, и в настолько короткой юбке, что, если б я не спасался от кровососов, то у меня бы сработал инстинкт размножения. А ещё на ней были чёрные чулки… чёрт… чулки, как на самой распоследней путане.

В отряде Триш эту девчонку я не видел. Такую сложно не заметить.

Она стояла в максимально расслабленной позе и с равнодушным взглядом пилила ногти.

Ногти пилила, мать её!..